— И ничего я не трус! — продолжал препираться с молчаливым собеседником Тишка. — А что геройского в том, чтобы свалиться с моста?.. Ну, раз так, то с Драгомиром бы и ехал, раз он, по-твоему, смелее меня! А страх, чтоб ты знал, это естественная реакция разумного существа на опасность. Все герои, если они не были, конечно, совершенно идиотами, испытывали страх перед врагами или препятствиями, и эта трезвая оценка им позволяла… Да, именно трезвая. Нет у меня никакого похмелья, баран ты четырехрогий!.. Ах, это я-то стрекозёл?! Всё, мне больше не о чем с тобой разговаривать! Спусти меня, я слезу!
Однако при этом Светозар не шелохнулся, чтобы сойти с седла. Просто некуда было спускаться: скакун с трудом вписывался округлыми лоснящимися боками в оплетку веревочных поручней. Стоило скосить глаза, взглянуть на носок собственного сапога, вдетый в стремя, как начинало слегка мутить от головокружительной высоты, обрывавшейся прямо под ногой. Что странно, раньше Тишка подобных страхов никогда не испытывал, дома мог легко вскарабкаться на верхушки самых высоких сосен. Но вот сейчас, сидя верхом на скакуне, который стоял на середине хлипкого сооружения, что было натянуто над рокочущей стихией… Что-то Тишке было не очень хорошо. Он сжал губы, задрал нос повыше, стараясь дышать поглубже. Стиснул в руках повод, коленями сдавил вороные бока, несмотря на мысленное ворчание Полкана, которому, видите ли, из-за этого в ребрах кололо.
Светозар вдруг задумался: так может, поэтому он и не сумел научиться превращаться в птицу? Не по причине недостаточной ведьмовской силы, доставшейся от матери, а из-за скрытого страха высоты? Вон Милка с малых лет порхала горлицей, братьям на зависть… И задумался он над этой проблемой так крепко, что совершенно перестал обращать внимание на мысленное подтрунивание скакуна, равно как и на окружающее пространство.
Удивившись наступившему молчанию, Полкан подергал хозяина через связь, но ответа не получил; развернул голову назад, изогнув длинную шею, удостоверился, что его всадник в порядке, просто уставился вдаль, сосредоточенно хмуря брови. Скакун пожал бы плечами, если бы мог, поэтому он лишь насмешливо фыркнул и мягко тронулся вперед.
Однако прошел всего шагов десять, как снова остановился.
Причина же остановки медленно двигалась им навстречу, судорожно цепляясь в веревочный поручень — и при этом в ужасе пялилась вниз, на ревущую пучину. Полкан всхрапнул досадливо: он не рассмотрел эту помеху раньше из-за тумана брызг. А помеха вообще вперед не смотрела, нагло ползла робкими шажками прямо на него, совершенно его не замечая. Вот как можно не увидеть средь бела дня прямо перед собой черное громадное чудовище, да еще со всадником на спине? Даже сквозь дымку тумана. На клыкастой морде скакуна отчетливо отразилось желание просто дать пинка помехе, чтобы не мешалась под ногами. Но Полкан понимал, что таковым поступком заслужит осуждение молодого хозяина, да и самому потом стыдно сделается. Он встал в растерянности, наблюдая.