Даже по телефону.
— Анна Сергеевна, тебя Михалычев спрашивал! — поздоровавшись, тотчас сообщил ей Сергей Жуколев, следователь, с которым она в связи с ремонтом на втором этаже уже почти неделю делила кабинет. — Сдается мне, что насчет магазина в Язовке. Сроки жмут, да?
Круглоголовый и огненно-рыжий — ну, просто солнышко! — лейтенантик-первогодок сочувственно чмокнул. Он с восхищением относился к способности своего старшего коллеги в юбке не только с полным хладнокровием реагировать на проявления начальственного недовольства, но и уметь настоять на своем, не страшась осложнений.
— Жмут, Сережа, жмут, — поморщилась Ларина, усаживаясь за стол. Потянулась к сейфу, открыла, достала разбухшую папку — тесемки еле сходились. Пустячное дело, но когда их, этих пустячных, висит на тебе чуть не дюжина, попробуй уложись. Может, и права мама — стоит ли гробить лучшие годы, а точней — остатки молодости на тусклую бытовуху, на раскуроченные киоски, домашние мордобои и украденные с чьей-то там дачи магнитофоны?..
И все-таки зачем она понадобилась с утра пораньше майору Михалычеву? До сего дня Анна не обменялась и десятком слов с новым заместителем начальника райотдела, перешедшим к ним из линейной милиции. Но антипатию к нему уже успела ощутить всей кожей. Достаточно было двух оперативных совещаний.
«Убежденный силовик и карьерист», — записала она в своем мозгу характеристику, согласуясь с которой и будет теперь относиться к майору Михалычеву. Это предвещало почти неизбежные конфликты, Анна Ларина не терпела давления ни сверху, ни сбоку.
Звякнул телефон. Сережа не глядя поднял трубку.
— Да, пришла, товарищ майор! С делом на Сидорова? Сейчас будет!
— Ты уверен? — едко спросила Анна. — Сейчас или не сейчас, ты уж позволь мне самой решать.
Сказала так, для острастки… Достав тонюсенькую картонную папочку, захлопнула сейф и вышла из кабинета.
…Вернулась Ларина примерно через четверть часа с пылающими пятнами на щеках.
Сергей не осмелился спросить, что было там, на «малом ковре», побоялся нарваться на резкость. Анна заговорила сама. Ей просто необходимо было сейчас разрядиться, выпустить злой пар.
— Представляешь, Сережа, чего он от меня хочет? Переквалифицировать дело.
Вернее, по существу закрыть. Никакого убийства, ограничиться розыском. В общем, «ушел из дома»… Тем более, что заявление сделано не родственниками, а какой-то чумной соседкой. Уехал и уехал… А вот если труп найдется со следами насилия, тогда прокуратура будет заниматься, а не мы. Сплавим втихаря — и никаких забот. Посадили хитрожопое дерьмо на нашу голову…