К полудню Сергей знал около сорока вариантов «проблем» и мог бы узнать гораздо больше, но его внимание привлекло заметное оживление в рядах рейдеров. Капитан громче, чем обычно, отдавал им приказы. На палубу выкатили четыре катапульты.
Собеседники взглянули в ту сторону, куда то и дело указывал капитан, и заметили на горизонте судно.
– Так, – сообразил священник, – дручии хотят напасть на вон тот корабль. Кровавая работа. Скорее всего, это торговый корабль Империи. Нам лучше спрятаться в трюме. Я совсем не хочу, что бы кто-то узнал, что мы с Йоханом пользуемся услугами дручий.
Благоразумно оценив ситуацию, Второй с ним согласился и тоже спустился в трюм, едва не зацепившись за торчащий из палубного настила нагель.
Йохан лежал на том же месте, где они его оставили утром, и наигрывал какую-то мелодию. Грохот захлопнувшегося люка отвлек его.
– Что происходит? – спросил он, бережно убирая губную гармошку в нагрудный карман.
– Ничего особенного, – ответил ему Вилли, – дручии плывут за чьим-то кораблем. Парусов на нем нет, значит это торговая галера. Сейчас они ее догонят, ограбят, утопят и всех убьют. Нет, сначала всех убьют, потом утопят и ограбят. Нет, ограбят, убьют и утопят.
– Немедленно прекрати балаболить. У меня от твоей трескотни голова кружится, – мирно попросил Охотник за ведьмами, чем вызвал целый поток упреков в свой адрес.
– Ты бесчувственное животное! Судьбы людей, плывущих на этой мирной галере, тебя совсем не тревожат! А их жизни, их несчастные семьи, которые скоро лишатся своих кормильцев! Сигмар не простит нам нашего бездействия! – заклокотал сигмариот.
– Твои предложения? – по-прежнему мирно поинтересовался ван Хал и потянулся за флягой с водой.
Священник, к радости Сергея, тут же замолк и на какое-то время погрузился в размышления. Их итогом стало его новое прозрение.
– Мы будем за них молиться и самоистязаться во искупление наших грехов, – воскликнул он, вытащил из своей наплечной сумы три куска толстой веревки с завязанными на концах узлами и раздал своим спутникам.
– Я не буду самоистязаться, – сразу отказался Йохан и вернул орудие грехоискупления обратно владельцу.
– И я не могу, – последовал его примеру Второй и добавил: – Мы, инжи, последователи другого культа.
– Грешники, великие грешники! – вздохнул священник, но веревки, включая свою, сунул обратно в сумку.
– И ничего мы не грешники, – успокоил расстроенного друга Охотник за ведьмами.
– Почему? – поднял на него глаза, с уже выступившими на них слезами, сигмариот.
– Потому что на торговых галерах нет никого, кроме рабов, которые будут только счастливы, если их освободят, и надсмотрщиков – редких сволочей. Помнишь, как нас чуть не уморили голодом в городской тюрьме Нульна за то, что ты обозвал жену начальника тюрьмы еретичной сукой? – объяснил Йохан. – Что же касаемо товаров на галере – это поборы с бедных людей. Какая разница, кто ими воспользуется, корсары-дручии или жирные имперские чиновники?