– Его нельзя упустить! – закричал сигмариот. – Жрец Личи – коллекционный экземпляр. Из Отступников! Наука нам не простит!
– Поворачивай корабль, – не терпящим возражений тоном, приказал Дейдвуду ван Хал.
– Но. – озадачился тот.
– Никаких но! – взвизгнул Вилли. – Если мы его не добьем, братец, к вечеру за нами будут гоняться уже три галеры или пять.
– Пять?! – озадачено повторил капер и крикнул рулевому. – Разворачиваемся! Живее, олухи!
Несмотря на всю корабельную мощь и мастерство капитана, погоня длилась уже не менее часа. Скелеты под щитом, на котором стоял жрец, так энергично шлепали ногами, что их диковинный «катамаран» мчался со скоростью моторной лодки. Камни из катапульты, то и дело летящие им вслед с борта каравеллы, плюхались в воду на безопасном для нежити расстоянии.
– Йохан, сними его из пистолета, – предложил другу сигмариот.
Охотник достал из-за пазухи пистолет, тщательно прицелился и выстрелил. Жрец словно почувствовав новую опасность, не оборачиваясь, вскинул ладонь, и что-то просвистело над ухом Сергея. От бизань-мачты брызнули щепки. Вилли подошел к поврежденному дереву и констатировал:
– У экземпляра есть талисман Отражения. Стрелять в него, пожалуй, не стоит, как и камешки кидать.
– Отражения, – повторил Второй и поинтересовался. – Руны Отражения – одно и тоже?
– Не совсем, – авторитетно ответил священник. – На мече сланнов они действуют как защитный слой, уберегающий лезвие от повреждений в момент соприкосновения с другим лезвием. Поэтому на клинке с рунами Отражения не бывает зазубрин. У нашего экземпляра талисман Отражения, меняющий траекторию полета стрелы, камня или пули на противоположную. Снаряд облетает первую цель и возвращается обратно. Хорошо, что Йохан отошел в сторону, иначе у него сейчас вместо глаза была бы собственная серебряная пуля.
– Не смешно, – буркнул его друг, огорченный подобной перспективой.
– Как же мы его добьем? – заинтересовался Сергей.
– Проще простого, братец! – показал ему деревянный колышек Вилли. – Мы его догоним, побьем своими палочками и воткнем в грудку этот замечательный осиновый колышек. Теоретически он будет просто обязан рассыпаться в прах. Поворчит, конечно, перед бесславной кончиной.
– Откуда он? – спросил Второй, воодушевленный ироничной манерой сигмариота излагать свои мысли.
– Неужели инжи не знают истории? – хитро прищурился священнослужитель.
– Я студент первого курса, – мгновенно соврал Второй, – а история у нас со второго.
– Тогда тебе повезло, братец! – заявил Вилли, усаживаясь на деревянный лафет катапульты. – Тебе страшно повезло. Для всех высших учебных заведений Империи вводный курс истории Нехекхары, страны мертвых, писал я! Правда, в соавторстве с покойным Генрихом Джоханом. Да упокоят его душу небесные купели Сигмара. Хотя я предупреждал этого упрямца не шататься в одиночку по гробницам Некрополиса. С ним я пойти не мог, приближались весенние торжества по поводу восшествия Сигмара на престол, и надо было готовить храм к празднику. Ну, это неважно. Итак, история! Это история великих побед и столь же великих поражений, история могущества и измен, история красоты и безобразия. Мой вводный курс начинается с эпиграфа: «Смех и смерть, мужество и ужас».