Как пошел князь Олег в царство Греческое,
Собирал себе дружинушку хоробрую:
Он одну дружину взял – из Полянской земли,
Он другую-то взял – родом кривичи,
А и третью взял – мужей русских, киевских.
И пошел он на конях, на конях да кораблях,
А числом кораблей да две тысячи.
К Цареграду он пришел да и с моря в Суд вошел,
Затворились греки в городе да накрепко.
Перекрыли Суд да цепью железною,
Не пойти на кораблях, не проехати…
Из участников того похода в живых оставались лишь трое. Стемид и Лидульв кивали на каждую строчку, будто подтверждая: все так и было. Точнее, так они рассказывали, и так новые поколения будут об этом знать.
И пошел Олег на берег, стал кругом воевать,
Все палаты попалил, года на дым пустил.
И полону-то набрал многи тысячи.
Повелел Олег поставить на колеса корабли,
Побежали корабли мимо города,
Дуют ветры в паруса, ветры буйные,
Гонят лодьи по земле, будто по морю.
За три года в Киеве Эльга слышала эту песнь уже не менее десяти раз: большие княжеские пиры никогда без нее не обходились. Она уже помнила все слова, но всякий раз слушала с волнением. Звонкий перебор гуслей, красивый, полный чувства голос Борелюта проникали в самое сердце и там рождали звонкое эхо. Удивительно: она ведь женщина, какое ей дело до войны и дружинных песен? Однако, выросшая близ отцовских отроков, она привыкла считать их дела своими, и теперь ей казалось, что она сама была там, в Царьграде, вместе со своим дядей и его отроками. Или он еще звал их хирдманами? Однако песнь сложили на славянском языке, и это было еще лучше. Это означало, что Полянская земля тоже приняла пришлого варяжского вождя в свое сердце. Может быть, потому, что он был первым, кто указал привыкшим сидеть на месте славянам дорогу на широкий простор.
Увидали его греки, испугалися,
Испугалися они да и взмолилися:
Ты возьми-ка себе дань, сколько надобно,
Не губи ты только нас, землю Греческую.
Как послали ему греки хлеба, мяса и вина,
Да не стал то есть Олег – то отравлено.
И сказали тогда греки: сильно мудр князь Олег,
Он хитер да умен, духом вещим наделен.
Как прибил Олег свой щит ко воротам золотым,
И пошел домой по морюшку по синему…
В песни еще долго перечислялись богатства, захваченные Олегом в Греческом царстве и полученные как дань: цветное платье, паволоки, вино, оружие, кубки и всякое узорочье. Эльга невольно глянула на свое платье: ну и что, если за тридцать лет шелк немного вытерся? Ведь и ее платье было свидетелем славного похода, доказательством того, что каждое слово в песни – правда. И сердца слушателей сами были в эти мгновения будто кораблики под цветными шелковыми парусами, что неслись по морюшку по синему навстречу красному солнцу своей славы. И каждый, не исключая и Эльги, готов был умереть за то, чтобы сохранить эту славу и приумножить.