Вслед за Раннульвом подошел Марк с десятком своих людей. У обоих предводителей вид был сдержанно-угрожающий; оружия никто не доставал, но ощущалась полная готовность сделать это при малейшем намеке на обман. И тогда своих живыми не уведет никто…
– Проверь свои печати и подтверди: вы получили все, что хотели, – предложил Марку Хельги.
Асмунда перенесли в лодью. Хельги слегка подтолкнул епископа, давая понять, что тот может идти. Никодим пошел вперед, с каждым шагом кожей ощущая, как понемногу увеличивается расстояние между ним и смертью.
Хельги повернулся спиной к причалу и вошел в ту же лодью. Наклонился над Асмундом:
– Брат, ты живой?
– Вода есть? – прохрипел тот, с тем мучительно-сосредоточенным выражением на лице, какое бывает при попытке сдержать тошноту.
Ему подали амфору с водой, приподняли, помогли напиться.
– Кувшином… по затылку… гады… – между глотками буркнул он. – Коз-злы вонючие, пес их мать…
– Тебя только от этого мутит? Вас не отравили?
– Мы ничего не ели, – ответил Вермунд, давая понять, что о возможности быть отравленными в плену они помнили.
– И не пили? – уточнил Асмунд, глядя, как жадно Ратислав вслед за Асмундом припал к амфоре.
Вермунд только кивнул. И Хельги мысленно возблагодарил богов, что не стал затягивать с обменом.
Епископ и его подопечные уже скрылись среди спин стратиотов на причале.
– Трогаемся! – Хельги сделал знак гребцам и положил руку на плечо Асмунда. – Поправляйся, брат. Ты же не думаешь, что мы все это так и оставим?
* * *
Утром, когда встало солнце, двое отроков помогли Асмунду дойти до ручья и уложили в тени на кошме – здесь, в прохладе и на свежем воздухе, он чувствовал себя куда лучше, чем в духоте шатра, к тому же и вода текла под рукой. Время от времени Пестрянка смачивала в ручье платок и клала ему на лоб. Асмунд хмурился не только от головной боли. Его вины в событиях последних дней не было, и никто его не упрекал, но все же он чувствовал себя виноватым в том, что Хельги пришлось возвращать ему свободу ценой половины добычи. И епископа, то есть полного его веса серебром.
Подошел Хельги и сел рядом.
– Ты можешь разговаривать, или пока отвязаться от тебя? Будь моя воля, я бы дал тебе отдыхать сколько угодно, но нам нужно что-то решать, если мы не хотим оказаться раззявами и посмешищами.
– Что я мог сделать? – Асмунд, лежа на боку, слегка приоткрыл глаза и снова закрыл.
– Я тебя не виню. Мне Вермунд уже все рассказал. Я обязан был тебя выкупить, даже если бы они запросили всю нашу добычу, даже мои новые абескунские штаны. Шелков и шелягов можно раздобыть и заново, а вот нового брата мне и за морями не сыскать.