— Ложь, — закричал я.
— Подними... череп... Посмотри, это не детские зубы. — Она с поразительной силой ухватилась за моё облачение. — Тело ребёнка... не дай им использовать его... Три поколения назад пять женщин-знахарок собрали все свои силы, чтобы отправить ту тварь в сумеречное время. Одной из них была моя прабабка... Они были уверены, что никто больше не сможет вызвать его обратно... Но Аод выдержал испытание в дупле старого дуба... У Аода есть знания... А теперь он получил этого мальчика... Он собирается вернуть чудовище к жизни. Я единственная оставшаяся знахарка... но времени совсем мало. С ним не справиться в одиночку... Теперь осталась только одна возможность остановить Мастеров Совы. Ты должен пойти в Улевик и забрать тело ребёнка прежде, чем Мастерам Совы удастся им воспользоваться... Она застонала. Хватка рук на миг стала сильнее, потом ослабла, и старуха откинулась назад.
Я потряс её.
— Что это за тварь? Что она с нами сделает? Говори!
— Иди... скорее. Если ты хочешь помешать злу этой ночью... останови Мастеров Совы, пока ещё не поздно.
Возвращаться назад по той же тропе вдоль реки оказалось ничуть не легче. В обманчивом лунном свете провалы на тропе укрывались в тени. Камни, казавшиеся устойчивыми, выскальзывали из-под ног. Луна освещала пенящийся белый поток, но я едва отличал воду от камней. Пришлось идти медленнее. Несколько раз я поскальзывался, хватаясь за ветки и камни, чтобы не скатиться с холма. Спина и руки были исцарапаны и разбиты, но я мог думать только о том, что делают сейчас в деревне Мастера Совы.
Как я мог быть так глуп, как позволил обмануть себя, заставить пойти сюда? Я должен был понять, что в рассказанной теми людьми истории что-то не так. Ведь могильщик заметил бы открытую могилу задолго до того, как сегодня вечером её обнаружила мать Оливера. Почему же он сразу не пришёл ко мне? Значит, д'Акастер подучил его отправить меня с этим дурацким поручением, просто чтобы убрать с дороги? Или люди и вправду поверили, что тело украла старая Гвенит?
Задолго до того, как дойти до первого дома, я услышал собачий вой. Похоже, выли все блохастые дворняги Улевика. Однако улицы пустовали. Сквозь щели плотно закрытых ставень пробивались лучики света, значит, не все жители деревни собрались у огня Самайна. Конечно, женщины и дети прятались за закрытыми дверями, боялись мертвецов или Мастеров Совы. Но несмотря на холодную ночь, ни над одной крышей не вился дымок. Как сказала старая Гвенит, все очаги погашены. Их снова зажгут, когда домой вернутся мужчины и принесут огонь от костра Самайна.