— Это вас я провел утром к маркизу? — спросил офицер.
— Да, дружище, — фамильярно ответил дон Баррехо.
— Его превосходительство ждет вас в кабинете.
— Он один?
— С ним его секретарь. Следуйте за мной, сеньоры.
Они миновали несколько коридоров, скудно освещенных дымными масляными лампадами, и вошли в обширный зал, занятый почти целиком огромным столом, покрытым богатой скатертью зеленого цвета. В дальнем углу комнаты, за освещенным двумя свечами письменным столиком сидели двое: маркиз де Монтелимар и его секретарь, который странным образом был похож на бедного Пфиффера — то ли бледностью кожи, то ли голубоватыми глазами, то ли волосами цвета выгоревшего тростника.
Увидев входящих, маркиз встал; в тот же момент сопровождающий офицер поспешно удалился.
— Ну, вот вы наконец и пришли, — сказал маркиз. — У вас есть какие-либо документы, подтверждающие, что вас действительно послал губернатор Тусиньялы?
Дон Баррехо и Мендоса тревожно переглянулись, но гасконец не задержался с ответом:
— Никаких, ваше превосходительство, потому что мы их уничтожили, когда на нас напали флибустьеры. Как и было приказано. Губернатор не хотел, чтобы стало известно о бунте индейцев, ибо тихоокеанские негодяи могли этим воспользоваться.
— Вы правильно поступили, — сказал маркиз. — Вы, стало быть, утверждаете, что дела в Тусиньяле идут скверно?
— Вся провинция в огне, и мы не раз подвергались опасности задохнуться в дыму от горящих плантаций.
— Сколько человек просит губернатор?
— Тысячу, ваше превосходительство.
— Он сошел с ума. В данный момент я не могу отправить столь значительные силы. Что вы на это скажете, дон Перего?
— Вы совершенно правы, — ответил секретарь, не перестававший водить гусиным пером по толстым листам бумаги.
— И потом: эта тысяча солдат, едва выйдет из города, окажется под обстрелом флибустьеров. В итоге у меня окажется меньше сил, а губернатор Тусиньялы не получит ни одного солдата. Не так ли, дон Перего?
— Вы, как всегда, правы, — ответил секретарь.
— Вы хотя бы иногда отвечали по-другому, — рассердился маркиз. — С этой всегдашней правотой я не могу понять вашей настоящей оценки.
— Вы совершенно…
— Я все понял: еще раз совершенно прав. Продолжайте составлять отчет о сражении, который мы передадим двум этим храбрецам.
— Простите, ваше превосходительство, — сказал гасконец. — Почему вы хотите доверить его нам?
— Вы доставите его губернатору Тусиньялы, дабы он лучше понял, почему я никоим образом не могу поддержать его.
— И мы сможем доставить отчет?
— А почему бы нет? Если вы пришли из Тусиньялы, то сможете туда и вернуться.