При желании, используя токи Ночной Стороны Природы, можно было снизить скорость движения корабля до скорости вращения Земли. И тогда, поднявшись, к примеру, на высоту в десять миль в самый полдень, вы могли пребывать в этом полуденном часе сколько хотели, если летели по ходу вращения Земли, которая движется под вами, делая примерно семнадцать миль в минуту. А если бы повернули обратно, то вэйлукс стал бы удаляться от того места на Земле, где был полдень, с такой быстротой, которая устрашила бы моих современных читателей, непривычных к ней. Но наступит день, я надеюсь, и все снова увидят открытые вэйлуксы. Не долго ждать того времени, когда это случится.
В общем, мы не скучали и не испытывали недостатка в развлечениях. В зеркале нейма то и дело появлялись наши друзья, оставшиеся далеко. Причем мы и видели, и слышали их так отчетливо, как если бы они были рядом. Салон большого пассажирского вэйлукса располагал библиотекой, музыкальными инструментами, его украшали растущие в вазонах цветы, а среди цветов летали птицы, похожие на современных домашних канареек.
Примерно в десятом часу капитан сообщил, что под нами Некропан. Это удивило меня, ведь я дал распоряжение лететь с той скоростью, при которой мы должны были прибыть в эту страну значительно позже. Решив выяснить причину увеличения скорости без соответствующих указаний, но не получив никаких разумных объяснений, я строго упрекнул капитана и дал команду сделать посадку так, чтобы днем мы могли пересечь Опустошенную Страну (так можно перевести посейдонское слово «Саттамунд»), которая сегодня зовется Сахарой. Некоторые из нас никогда не видели этой огромной пустыни, и чтобы предоставить им такую возможность, мы условились провести ночь на скальном гребне, высота которого позволяла обезопасить себя от заражения малярией, так как мы находились в районе современной Либерии.
Сахара тогда не была такой засушливой, как сейчас. Воды, хотя и не так много, как в Посейдонии, здесь было все же достаточно, чтобы питать тропические деревья засухоустойчивых пород, прикрывавшие наготу этого бывшего дна древнего моря. От него в Сахаре в то время еще оставалось несколько крупных озер с прозрачной пресной водой, и именно вокруг них селились люди. Но позже та же самая катастрофа, что уничтожила мою любимую Атлантиду, наложила свой страшный отпечаток и на Некропан: его прекрасный зеленый покров исчез, воды ушли с поверхности, спрятавшись глубоко в недрах, так что теперь до них можно добраться, лишь пробурив артезианские скважины. Кстати, та же сила расколола скалы и в Южной Инкалии, и сегодня на этой засушливой земле глазу открывается фантастический пейзаж, который мое перо не в состоянии описать. Там еще текут реки Рио-Гила, Колорадо, Колорадо-Чикита, но… Но сейчас я воздержусь от лишних слов, чтобы впоследствии и я, и ты, мой друг, читая описание, сделанное другим, могли вместе насладиться его изысканным слогом.