Когда она вернулась в квартиру, измученная небывалыми мыслями и собственной решимостью, младшие, сообразив, что трагическое событие завершено, осмелели и убежали на улицу. Глядя им вслед и не видя, Лиза вдруг подумала: зря она своих не взяла на похороны. Смерть - это тоже часть жизни. Они должны понимать это, чтобы не относиться к жизни легкомысленно...
Она бродила по двум комнатам и рассеянно прислушивалась к невнятным голосам за стеной. Впечатление, что комнаты опустели. Она прислушивалась к этому впечатлению и безразлично удивлялась, как такое может быть: умер-то человек в чужой квартире. Там же, в пустой теперь квартире, проходили скудные поминки, на которые она обещала прийти чуть позже - только проверит как там, дома, дети. Поминать начали уже, а она всё не решалась пойти, боясь, что снова начнёт рыдать - никогда раньше такого за собой не знала. И удивлялась, откуда могут взяться слёзы, если она чувствует опустошение... Звук чужих шагов заставил её поднять голову.
- Чего здесь торчишь? - неприятно скалясь, бросил Вовка, вальяжно опираясь на дверной косяк.
- Я сказала, что сейчас приду, - спокойно ответила Лиза.
- А что? Дома никого, что ли? Где твои?
Зря она сделала паузу, прежде чем ответить:
- На кухне. Чай пьют.
- Врёшь же. - Он отлепился от косяка и шагнул к ней, воровски осматриваясь. - И чего врёшь? Сказала бы, что дома никого. Пошли, мол, Вовка, на поминки, а ты врёшь...
Она пятилась от него, пока не наткнулась на валик дивана. Теперь она видела, что нос у него покраснел, а губы будто опухли. И глаза... Мутные, в красноватых жилках... Первым делом напился на поминках? Замелькали странные мысли, наподобие: и почему она не на кухне, где полно разного оружия, вроде толкушки? Или скалки! На ножи надежды нет - она не сумеет ими ударить, и Вовка это знает. Толкушкой же - самое то. А здесь... Не подушкой же в него бросать... Она мгновенно обшарила взглядом комнату в поисках подходящего оружия. Но, видимо, не слишком мгновенно: едва она отвела взгляд, как Вовка бросился на неё.
Горячая ладонь врезала по её губам, сильно вжимаясь в лицо - так, что челюсти заболели. Лиза, прижатая к телу Вовки, замычала, пытаясь вырваться, а потом вообще забилась и забрыкалась, когда вторая ладонь парня жадно полезла ей под кофточку. Наверное, она сопротивлялась довольно сильно, потому что обозлённый Вовка с силой толкнул её на диван и коленом - тяжестью всего тела - надавил на спину. Лиза вскрикнула от боли. Слёзы брызнули от ужаса, когда перед глазами потемнело и в мыслях мелькнуло, что он сломал ей позвоночник. По рукам и ногам пошло такое онемение, что на секунды она перестала сопротивляться. Но в следующий момент её перевернули на спину, снова шлёпнули по рту, прижимая голову к дивану, и она ощутила, как чужая рука надавила на живот, услышала негромкий рвущийся звук - звук рывком открытой на джинсах "молнии", и яростно задёргалась.