В потайных переходах зазвучали тяжелые шаги. Нандалее увидела тени за бойницами надвратной башни.
На скалистое плато перед воротами приземлились два огромных орла. Фигура, окутанная ярким солнечным светом, спрыгнула с более крупной птицы и пересекла темный проход ворот. За ней следовала стройная женщина с длинными темными волосами, одетая в простое платье без рукавов. Оно напоминало одежды Белого чертога, хоть и не было украшено золотой вышивкой, которая выдала бы в его хозяйке мастера.
Всего две недели тому назад Нандалее во время своего путешествия на север ненадолго заходила в Уттику. И теперь жалела об этом. Она шла по следу слухов о загадочной эльфийке. И думала, что достаточно осторожна… Она задержалась в городе всего на полдня и, выяснив, кем на самом деле была супруга купца Шанадина, поспешно отступила. И вот теперь она здесь, Бидайн. Вместе со своим хозяином.
— Значит, вы — Эмерелль и Мелиандер, — ослепительно улыбаясь, приветствовал ее детей Золотой. — Много слышал о вас.
От его слов по спине Нандалее невольно побежали мурашки, хотя обычно она испытывала приятные ощущения при появлении Золотого.
Божественный дракон опустился на колени и раскрыл объятия. Эмерелль радостно засмеялась и бросилась к нему, словно вернулся ее давно потерянный друг. И даже Мелиандер, всегда с недоверием относившийся к незнакомцам, похромал ему навстречу, опираясь на костыль.
Неповторимая аура Золотого залила весь двор. Нандалее увидела, как опустили оружие лучники, стоявшие в бойницах, а пугливые скальные голуби, которые зачастую вспархивали и уносились прочь от малейшего неосторожного движения, не стали улетать.
— Ты — Гонвалон? — поинтересовался потрясенный Мелиандер.
Золотой бросил на Нандалее удивленный взгляд.
— Почему ты так решил, Мелиандер?
— Мама всегда говорит, что отец ушел в свет. А потом грустит и больше ничего не рассказывает… Она никогда не говорила, что это за свет. А ты… ты весь из света. Ты…
У Нандалее задрожали губы. Она не могла произнести ни слова. Чувства, так долго сдерживаемые, захлестнули ее с головой. На глаза навернулись слезы, и она возненавидела себя за это. Точно так же, как ненавидела себя за то, что никогда не говорила детям, что случилось с их отцом. Как он погиб в объединенной струе пламени небесных змеев.
— Прости, мой мальчик. Я не твой отец.
Его грусть казалась такой искренней, а сам он таким чутким… Нандалее пришлось заставить себя вспомнить о том, что это Золотой отверг Гонвалона и что он наверняка желал ему смерти.
— Знаете, ваш отец был моим хорошим другом. Был моим мастером меча, очень долго, пока не познакомился с вашей мамой, не влюбился в нее и не ушел от меня.