Как он и предполагал, Кира без особого аппетита поковыряла свою порцию, и в основном пила сок. Вина в этот раз он ей не предлагал, да и сам отказался от алкоголя. За ужином они не разговаривали. Так же молча Илья наблюдал, как Кира убирает со стола и моет посуду. Она старалась казаться спокойной, но руки уже дрожали, плечи поникли, в глазах плескалось отчаяние напополам с мольбой.
Кира тщательно вытерла тарелки и столовые приборы, аккуратно повесила полотенце сушиться и медленно повернулась к Илье. Губы шевельнулись, но вслух она ничего не произнесла.
Не было смысла и дальше откладывать неизбежное.
— Не передумала? — ровным тоном поинтересовался Илья.
Мог бы и не спрашивать, но пока Кира — новичок, стоит лишний раз напомнить ей, что сессию в любой момент можно остановить.
— Нет, господин, — дрожащим от волнения голосом ответила Кира.
— Прими душ, волосы заколи наверх. Одеваться после душа не нужно. Жду тебя в гостиной через пятнадцать минут.
Кира быстро вышла из кухни. Илья отправился в гостиную двигать мебель. Для сегодняшних целей лучше всего использовать кресло с широкой покатой спинкой. Он был уверен, что Кира не сможет улежать на месте, а жестко фиксировать он мог только в спальне. В спальню им пока никак нельзя, так что пришлось изобретать способ, как ограничить Киру в движениях.
Она явилась в гостиную минута в минуту в назначенное время. Обнаженная, разгоряченная после душа, с чуть розоватой кожей, пахнущей маслом чайного дерева. Илья точно знал, какие гели стоят в ванной при гостевой комнате. Усилием воли он отвел взгляд от возбужденно торчащих сосков. Кира замерла на пороге, ожидая приказаний. Издали непонятно, чего в ее взгляде больше — страха или предвкушения. Илья знал, что саб, не любящий боли, все равно испытывает приятное томление перед наказанием. Да, он не будет наслаждаться процессом и никогда не испытает спейс во время порки, но прелюдия нравится всем.
— Подойди ко мне. Опустись на колени. Руки за спину.
Он сидел в кресле, откинувшись на спинку. Второе стояло боком к Кире и спинкой к свободному пространству в комнате. Кира покосилась на «неправильное» кресло и, кажется, поняла, зачем оно так выставлено. На ее щеках вспыхнул румянец, однако приказ она выполнила в точности, и ожидаемо раздвинула колени, чтобы поза была устойчивой.
— Расскажи мне, в чем ты провинилась, Кира.
Она нервно сглотнула, прикусила губу, посмотрела умоляюще. Илья терпеливо ждал.
— Глупость… — выдохнула Кира, сообразив, что он не требует от нее детального пересказа. — Нетерпение… — она задумалась, потом добавила: — Непослушание.