— Простите… — прошептала Кира, давясь слезами. — Я не хочу… расставаться…
— Сказал же, простил, — ответил Илья. — Билет успела купить? Давай сюда, попробую сдать.
Он пошел к кассам, не позвав Киру с собой. Она засеменила следом, и тихонько стояла за спиной, пока он сдавал ее билет и покупал два новых, на обычный поезд, в двухместное купе.
Илья совсем перестал замечать Киру. Хоть и простил, но явно злился. Она держалась рядом, следуя за ним хвостиком, но он мало того, что молчал, даже не смотрел в ее сторону. Это было знакомое наказание — одно из тех, что она ненавидела больше всего. Игнорирование.
Илья зашел в кафе, Кира потопталась перед дверью и решила остаться снаружи, но он вернулся за ней и процедил сквозь зубы:
— Кира, не зли меня.
Она проскользнула внутрь и села за столик, тихо, как мышка. Сделав заказ, Илья достал телефон.
— Да, Тёма, это я. Нашел, да, как и предполагал. Нет, не приедем, я уже взял билеты, подождем тут. Извини, что так получилось. И перед Соней еще раз извинись, пожалуйста.
Кира скребла пальцем пятнышко на столешнице. В кафе играла негромкая музыка, посетителей было мало.
— А знаешь, что паршивее всего, Кира? — услышала она голос Ильи и подняла на него взгляд. — Ты легко поверила, что я вижу в тебе охотницу за деньгами.
— Нет, Илья Сергеевич, — возразила она. — Все не так. Я знаю, что мне не нужны ваши деньги, и знаю, что вы это знаете.
— А как же тогда? К чему этот трусливый побег?
— Люди… — Кира сглотнула, — люди будут так думать. И думают. Мама… и ваш друг… И сколько их будет еще?
— А тебе не все равно, что будут думать люди?
Кира неопределенно повела плечом.
— Не знаю… Ко всему можно привыкнуть. А… вам? Вам разве все равно?
— Мне глубоко наплевать, что обо мне думают другие, — ровным тоном ответил Илья.
Кире показалось, его взгляд смягчился.
— Но мне совершенно не наплевать, как ты будешь себя вести. Еще один такой взбрык…
— Я поняла, Илья Сергеевич… — она снова уткнулась в столешницу, сгорбившись.
— Кира, я не могу сказать тебе, где проходит грань, — неожиданно признался Илья. — Ты не обязана слушаться меня вне сессии. Но я не выношу, когда вот так, по-глупому, себя ведут. Может, ты сто раз права, что обиделась и ушла. Тебя можно понять, но я такой, какой есть, меня не переделать. Я не буду с тобой нянчиться, я не хочу вытирать тебе сопли. И не буду терпеть твои капризы и домыслы. Когда мы вернемся в Москву, я поеду на дачу. К этому моменту реши, пожалуйста, нужны ли тебе такие отношения.
«Мне не нужно решать, я уже все решила», — хотела ответить Кира, но вслух сказала: