— Опять какая-то новость, о которой ты забыл мне сообщить? Сколько лет мне голову морочил, заставил поверить в её смерть, а теперь утверждаешь, что она наследница Черчиллей?
— Тише. Идём ко мне, а то всех перебудим.
Капитан увлёк за собой друга, запер дверь и жестом указал на стоящее у камина кресло.
— Садись, Питт. Я давно хотел сказать тебе это. Я очень виноват перед тобой.
— Опять обманул меня в её интересах? — возмутился окончательно проснувшийся Питт
— И да, и нет, — грустно улыбнулся Питер. Отсветы горевшей на столе свечи отражались в его синих глазах, и Питту вновь почудилось, что он видит в них те же отблески тайны, что уже замечал однажды, на Тортуге.
— Правда — то, что она жива, что ты её завтра увидишь, что у неё ничего не было ни с доном Педро, ни с кем другим, и что она действительно наследница Черчиллей,
— А что же тогда ложь? — с недоумением спросил Питт. Странные отблески не исчезли, напротив, ещё ярче заискрились в глазах давнего приятеля. Казалось, он вот-вот раскроет ему эту неведомую и, возможно, страшную тайну, относящуюся к жизни его любимой девушки.
— Ложь — это вся моя история. Я выдумал её. Я не её кузен и не сын Джеймса Стюарта.
— Так кто же ты?
Питер взглянул на своего друга. Капитан казался сильно возбуждённым. Встав с кресла, он беспрестанно прохаживался по комнате, словно пытаясь решиться на что-то, но затем вдруг остановился.
— Завтра ты всё узнаешь, Питт, — неожиданно резко произнёс он, — завтра всё будет кончено.
— Ты любишь её?
Давние подозрения вспыхнули в мозгу Питта с прежней силой.
— Если ты — не её родственник, то это значит, что ты будешь просить её руки? Скажи, это правда?
Несколько мгновений Питер молчал, но затем неожиданно рассмеялся. Яркие огоньки уже не просто искрились, они плясали в его лазурно-синих глазах. Затем смех затих, и Питту почудилось, что капитан немного растерян.
— Поверь мне, это невозможно, — сквозь зубы процедил он.
— Тогда что ещё?
Питт не понимал, зачем же его подняли с постели среди ночи, если Питер не солгал ему в самом главном — в том, что имело отношение к его возлюбленной. А прошлое капитана, его желание облегчить душу — может быть, это и важно, но разве это повод будить друга ночью? Но всё же… Почему Питер так странно ведёт себя? Питер молчал, глядя на колеблющийся огонёк свечи. Отблески тайны то вспыхивали в его синих глазах, то вдруг внезапно угасали. Наконец, он встал и подошёл к другу и взял его за плечи:
— Прошу тебя, Питт, не удивляйся тому, что услышишь завтра на суде. Прости меня. Пойми, я не могу сейчас рассказать тебе всё, но завтра, на суде… Надеюсь, ты поймёшь меня и простишь.