— Ты что, мать, беременная? — спросила она. Надежда с ужасом взглянула на нее.
— Отчего я могу быть беременной?
— А от того же, от чего все дети получаются. Давай-ка сходи к гинекологу.
— Зачем, у меня регулярные месячные, — сказала Надежда.
— Бывает и так. Я сейчас позвоню моей знакомой врачихе.
— Нет, не надо. Я знаю, что этого не может быть.
Валентина пожала плечами.
— Как хочешь, дело хозяйское.
Весь день Надежда успокаивала себя и вспоминала, когда в последний раз у нее была менструация. Она прикоснулась к животу, живот был напряжен. «Но какая беременность может быть, когда я не была ни с одним мужчиной, если не считать той ужасной ночи!» — думала Надя. Но все-таки тревога закралась в ее душу.
Прошло еще несколько дней, ей не стало лучше, и в конце концов она решила сама пойти к врачу. Ждать пришлось долго, перед ней в очереди сидели несколько беременных женщин. Некоторые, судя по огромному животу, дохаживали последние дни. Несколько раз Надежда порывалась уйти, но все же оставалась сидеть на месте. И вот очередь подошла. Врач, не глядя на нее, сказала:
— Слушаю вас.
Надежда молчала. Врачиха перестала писать и вопросительно посмотрела на пациентку.
— Я не знаю, что со мной. Меня тошнит.
— Раздевайтесь и ложитесь на кресло, — сказала докторша.
Обследование продолжалось недолго.
— Ну что же здесь не знать, Вы беременны около четырех месяцев, — услышала Надежда.
Она вскочила, но комната вдруг поплыла перед ней, и Надя потеряла сознание. Придя в себя, она спросила:
— А когда можно будет сделать аборт?
— Уже поздно, — ответила докторша, — в такие сроки мы аборты не делаем. Придется рожать.
Выйдя из кабинета врача, Надежда в тоске посмотрела на будущих матерей. Они с радостью ожидали своих детей, они заранее любили их. Она же хотела только избавиться поскорее от ненужной обузы. Ведь это будет отпрыск Андрея, которого она ненавидела. Она также ненавидела и этого непрошенного гостя, ей хотелось разорвать живот и руками вырвать зародыш. Ненависть и только ненависть чувствовала она к будущему ребенку. Она словно слышала, как заговорила в ней кровь Прасковьи. Надежда твердо решила или убить его, или отдать в детский дом. Всю ночь она не могла спать, ее трясло от ужаса. Утром, затянув живот, она пошла на работу, решив до последних дней держать все в секрете, а ребенок толкал ее, прося дать хоть немного пошевелиться. Он вместе с ней волновался и вместе с ней хотел радоваться.
Вадим звонил иногда, но больше не приходил, так как был занят своими делами. Разговаривая с ним, Надежда и словом не обмолвилась о своем положении. На работе тоже никто ничего не подозревал, только иногда официанты подшучивали, что, мол, располнела девочка на богатых харчах. Дома было все спокойно. Андрей переселился к какой-то женщине и приходил в свою квартиру только тогда, когда знал, что Надежды нет дома, но на ночь она все равно запирала дверь на крючок, боясь, что кто-нибудь войдет.