— Перестань плакать, успокойся. Я снова стану тебе помогать, ведь это я во всем виноват. Ты слышишь меня?
— Я больше не плачу, — тихо ответила Надя, а слезы все текли и текли по ее щекам.
— Сколько тебе еще осталось ходить? — спросил Вадим.
— Сейчас семь месяцев.
— Ты должна все подготовить для ребенка, я имею в виду одежду. Не оставлять же его голым.
Она снова заплакала, приговаривая:
— Я повешу ему ладанку на шею, чтобы помнил всю жизнь, что у него была мать.
Вадим пробыл еще некоторое время, стараясь, как мог, успокоить Надю, а уходя, велел звонить ему, если что-нибудь понадобится. Она пообещала.
Среди ночи у нее вдруг заболел живот. Надежда прислушалась. Что-то резко лопнуло внутри, вода полилась по ее ногам на пол. Начались первые схватки. Она подбежала к телефону и набрала номер. Вадим оказался дома, он как раз собирался лечь.
— У меня началось, что делать? — закричала Надежда.
— Жди меня, сейчас буду! — он бросил трубку.
Был уже час ночи, транспорта на улицах было мало, и Вадим за десять минут добрался до Старо-Невского. Надежду он увидел лежащей на полу посреди коридора. Вадим помог ей подняться, усадил в машину и повез на Васильевский, в больницу. Ее сразу же приняли. Вадим нервно ходил взад и вперед по коридору.
— Не волнуйтесь, папаша, все будет хорошо, поезжайте спокойно домой, а утром позвоните нам. Может, роды продлятся долго, — сказала полная медсестра. Он согласно кивнул и уехал.
Ребенок родился утром. Это был семимесячный мальчик, нормального роста и веса и уже с ногтями. Акушерка хотела показать ребенка маме, но Надежда закрыла глаза, прося убрать его.
— Ты что же это, мать? — грубо прикрикнула акушерка.
Надежда молчала, отвернувшись, а слезы так и катились из ее глаз. Ее отвезли в палату, где находились еще три женщины. Они обсуждали недавнюю беременность и роды. Надежда лежала, уставившись в потолок и не отвечая на вопросы.
Время шло к кормлению. Привезли младенцев. Медсестра по номерам раздавала их матерям. Надежда повернула голову, сердце трепетало, она приподнялась на постели и с болью смотрела на медсестру.
— А где мой? — тихо спросила она.
— Сейчас и до вас дойдет очередь. Подождите, с вами должен поговорить врач.
Вошла врачиха с ворохом бумаг в руках. Порылась, достала Надину карточку.
— Матвеева Надежда. Ваш ребенок здоров, резус положительный, все в норме. Можете взять на кормление, в инкубаторе не нуждается, — и она ушла.
Надежда устремила взгляд на дверь, боясь первой встречи со своим ребенком и чувствуя вину перед ним. И вот акушерка протянула ей крошечное существо, Надежда прижала его к себе, и ребенок инстинктивно повернул голову к груди, ища сосок. Мать помогла ему, и он, жадно схватив губами грудь, начал сосать. Материнские слезы падали ему на личико, это Надя просила прощения у своего ребенка. Как она могла еще до его появления на свет ненавидеть его, существо, которое теперь вдруг стало ей дороже всех на свете?