– Как быть с мамой? – спросила она.
– Я как раз думал о ней…
– Если все выплывет наружу и мне придется сесть в тюрьму, то ты должен будешь рассказать ей.
– По-моему, это можно сделать быстрее, – возразил я, улыбнулся и погладил ее по руке.
– Меня посадят в тюрьму?
– Нет, – ответил я, – мы этого не допустим. Можно задать тебе один вопрос?
Грейс молча кивнула.
– Что тебе подсказывает интуиция?
– Про что?
– Про Стюарта. Ты в него стреляла или нет?
– Нет, не стреляла.
– Почему ты так считаешь?
– Я лежала и думала об этом. Все мозги себе измучила!
– А как же!
– Проблема в последовательности событий…
Я сжал ее руку:
– Продолжай!
– Я слышала выстрел. И все это время ломала голову, я его произвела или еще кто. Когда он прозвучал, я вскрикнула. Но сначала был выстрел. Если бы я закричала от испуга, то могла бы сделать какую-нибудь глупость, например случайно нажать на курок. Но испугалась я только потом, уже после выстрела.
– Ты помнишь что-нибудь еще?
Грейс покачала головой:
– Нет.
– Тебе хорошо здесь или хочешь в мою комнату?
– Подождем несколько минут. Не усну – приду.
– Договорились, – кивнул я. Хотелось поделиться с ней своими соображениями насчет адвоката, но я не стал. Нагнувшись, я поцеловал дочь в лоб. – Не бойся, мы прорвемся! Однако нам потребуются кое-какие новые правила.
– Знаю. Больше из дому ни ногой.
– Не совсем так. Просто тебе придется быть внимательной. Глядеть в оба. Думать, кому открываешь дверь, с кем беседуешь в Интернете, быть настороже, когда тебе предложит встречу незнакомый человек или…
– Ты о чем?
Мне не хотелось расстраивать ее. Теперь ей и так трудно будет заснуть. Я поискал слова, которые звучали бы не очень панически.
– Тот человек – ну, тот, который на тебя натолкнулся, – может считать, что ты его увидела.
– Но я его не видела!
– Я про то, что он может этого не знать.
Поняв, что я имею в виду, Грейс ахнула:
– Вот черт!
– И я о том же.
– Если Стюарт мертв и это дело рук того типа в доме… Но откуда ему знать, кто я такая?
– Мало ли! Он может тебя вычислить.
Дочь села в постели и повисла у меня на шее.
– Папа, мне страшно!
Я крепко обнял ее.
– Мне тоже. Но здесь, со мной, тебе ничего не угрожает. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Грейс спрятала лицо у меня на груди, и я скорее угадал, чем расслышал, ее слова:
– Я его не видела. Я вообще ничего не видела!
– Говорю же, мы прорвемся.
Так я успокаивал ее минут пять, пока она не упала на подушку.
– Понадоблюсь – зови, – сказал я, вставая.
– Обязательно. Сейчас я в порядке.
Я покинул комнату, оставив дверь слегка приоткрытой.