– На той странице было Послание апостола Павла к фессалоникийцам: «День Господень так придет, как тать ночью».
– Повторяю тебе, Клементе: кто-то знает о нас, – проговорил Маркус еще более убежденно. – Подумай: Раффаэле он послал анонимное письмо, а для нас выбрал цитату из Священного Писания. Послание, подходящее для блюстителей веры. Меня вовлекли с определенной целью. Иначе никак не объяснить, зачем юношу позвали в квартиру Лары. В конечном итоге именно я раскрыл ему правду о его отце. В том, что адвокат Альтьери убит, моя вина.
Клементе быстро обернулся, взглянул на Маркуса:
– Кто мог все это подстроить?
– Не знаю. Но он сводит жертв с палачами и в то же время стремится вовлечь нас.
Клементе знал: рассуждения Маркуса – больше чем гипотеза, и это его беспокоило. Раз так, посещение виллы Джеремии Смита приобретает первостепенную важность. Там наверняка найдется какой-нибудь знак, который приведет их к следующему повороту в лабиринте. Все – в надежде что Лару еще можно спасти. Не будь этой цели, их мотивация оказалась бы не такой сильной. Искусник, сочинивший такую загадку, это знал, потому и сулил им в награду жизнь юной студентки.
У въездных ворот дежурил патруль. Но имение было слишком обширным, чтобы повсюду установить наблюдение. Клементе припарковал «панду» на проселочной дороге в километре от виллы. Дальше они пошли пешком, доверившись предрассветной тьме.
– Надо поспешить, через пару часов вернутся эксперты и продолжат собирать улики, – предупредил Клементе, чуть не бегом припустив по рытвинам и ухабам.
На виллу они проникли через окно на заднем фасаде, сорвав печати. У них имелись наготове другие, подложные: уходя, они снова опечатают помещения. Никто ничего не заподозрит. Надели бахилы и латексные перчатки. Включили принесенные с собой фонарики, прикрывая ладонью свет так, чтобы они могли ориентироваться в доме, но никто снаружи не заметил бы их присутствия.
Дом был задуман в стиле либерти, но перестроен в более современном духе. Они вошли в кабинет, где стоял письменный стол из красного дерева и объемистый книжный шкаф. Мебель свидетельствовала о былом благосостоянии. Джеремия Смит рос в буржуазной среде, его родителям удалось сколотить порядочный капитал торговлей тканями. И все же они были настолько поглощены делами, что завели только одного ребенка. Может быть, они верили, что сын в будущем поддержит и предприятие, и доброе имя Смитов. Но очень скоро убедились, что единственный наследник не в состоянии продолжить дело так, чтобы они могли гордиться им.