— Страшноватая это правота, шеф. Четверо вооруженных военных со спецназовцем во главе — только подумайте, что было бы, если бы они решили отбиваться.
— Ладно, — заключил Олег. — Все хорошо, что хорошо кончается.
Лайон тщетно пытался согнать с лица улыбку — до того приятно ему было сообщить Потемкину нечто интересное. Но согнал наконец.
— Знаете, какая татуировка на руке у Брюса, «котика» нашего? «333» с надписью «PERICULUM IN MORA». Точь‑в‑точь как на наших покойничках.
* * *
— Я освобожусь в десять тридцать, но вы, если хотите, можете прийти и раньше — я предупрежу Бетси, мою помощницу, и вам покажут, как подняться на балкон… Посмотрите, как мы работаем.
Голос в трубке был совсем молодой и прямо‑таки искрился и звенел от удовольствия — так чувствует себя человек после хороших физических нагрузок, когда организм в тонусе и кажется, что можешь горы свернуть.
И вправду можешь — в этом мудрость древних гимнастик. Те, кто ими занимался, может, и не жили дольше других, но само качество жизни — когда внутри тебя все поет, когда ты способен перевернуть мир, — это чувство ни с чем не сравнимое.
Голос в трубке принадлежал Адель — той самой персиянке, единственной, давней и неизменной страсти Брета Леборна, которая отказалась выходить за него замуж, но уже благополучно пережила двух его бывших жен и мирно уживалась с третьей. При этом растила любимую, его единственную лочь с непривычным европейцу именем Патимат — ту самую юную красавицу, которую Потемкин встретил в мастерской художника. Дикая серна, газель, и что там еще из восточной поэзии?.. Но эта газель каждый день приносила в мастерскую отцу горячий завтрак, а еще, как после узнал Потемкин, училась в университете на психолога, а еще подрабатывала на уик‑эндах в одном из самых дорогих ресторанов Фриско и гордилась тем, что карманные деньги на свои расходы она у родителей не берет.
Потемкин знал, что Адель — хозяйка одного из самых популярных в городе гимнастических залов. Не регулярного фитнеса, который полон разнообразных тренировочных машин и снарядов и где крепкий запах пота так же обычен, как запах попкорна в американских кинотеатрах, а гимнастического зала, больше похожего на балетную студию, c такими же зеркалами во всю стену, с разновысокими перилами, с балетными станками. Называлось это «барр» — и Потемкин никогда в таких залах не был, вся его информация о «баррах» до сих пор была получена из объявлений в Сети. Вот он и решил, что совсем не грех будет подождать эту неведомую, но почти легендарную в художественных кругах Фриско даму и посмотреть, что в этом зале происходит… С балкона? Ну, так пусть с балкона.