обеспечить себе спокойное существование, потому что боялась совершить промах.
Заметив на помрачневшем лице Эммы вспышку гнева, Дэн на мгновение усомнился, не слишком ли далеко зашел. Она заставила его ощутить себя легковесным и равнодушным человеком из-за того, что он не бросился спасать Адама, который, по его разумению, был сам творец своего счастья. Дэн не сдержался, но отступать было уже поздно.
Эмма уперла руки в бока, глаза яростно сверкали. Она уже не пыталась говорить тихо.
— Ты все искажаешь! Когда, черт тебя возьми, ты наконец перестанешь поучать меня по поводу того, как жить в семье. У тебя извращенное представление о том, что важно, а что нет. Единственное, что тебя интересует, когда-либо интересовало, затащить кого-нибудь в постель. И в этот раз за неимением очередной блондинки твой выбор пал на меня. Так вот, я не хочу быть одной из тех девиц, которых ты записываешь в свою маленькую черную книжечку. Ты не нужен мне как бойфренд, ни настоящий, ни фиктивный. Если свадьба состоится, что теперь маловероятно, я пойду на нее одна. Не нуждаюсь в тебе. Завтра же утром можешь возвращаться в Лондон к своей обычной жизни. Несчастный трудоголик-одиночка.
Дэн никогда не видел, чтобы Эмма так выходила из себя. Ее голос дрожал, глаза широко раскрылись, щеки пылали. Хотя его поразила ее бурная реакция, говорившая о том, что он не просто нащупал болевую точку, но сильно надавил на нее, он не мог не заметить, до чего она хороша в гневе.
Он пришел в себя, только когда Эмма повернулась к нему спиной и, войдя в ванную, захлопнула за собой дверь с такой силой, что отель, как ему показалось, едва не рухнул им на головы.
* * *
Ночь ничем не напоминала изысканное наслаждение, которого он ожидал, когда целовал Эмму несколько часов назад. Тогда он совсем не думал о последствиях. Когда его руки касались ее шелковистой кожи, все неприятности казались чем-то бесконечно далеким.
Если бы он лежал в нормальной кровати, вытянулся бы во весь рост. Вместо этого приходилось лежать, скрючившись и поджав коленки. Все тело зудело от неизрасходованной сексуальной энергии. Каждая мышца напряжена, как сжатая пружина. Неужели ему предстоит провести так всю ночь?
Эмма провела в ванной не меньше часа, прежде чем снова вышла, спотыкаясь, и двинулась мимо него к своей кровати. Она больше не пыталась заговорить с ним. Легла спиной к нему, свернулась клубочком и накрылась одеялом, лунный свет, проникавший сквозь щель между гардинами, залил серебристым светом ее голое плечо.
Ему показалось, прошло много времени, но, несмотря на полную тишину в комнате, он чувствовал, что она не спит. Ее напряжение и злость были почти осязаемыми. Дэн снова перевернулся в тщетной попытке устроиться удобней и задумался над тем, почему все это его так беспокоит.