Но я-то видела: мой Андрюша, каким бы он ни был наивом, сразу просек, что приехали три парня и четыре девушки. Кажется, он даже губами шевелил, на всякий случай нас пересчитывая. И, надеюсь, успел въехать в то, что свободной, без бойфренда, оказалась миниатюрная кареглазая девушка лет девятнадцати в вылинявших расклешенных джинсах "Монтана" в обтяжку и красной майке с вышитыми золотом буквами "Бенеттон" на не самой маленькой груди.
Как вы думаете, кто это был? Верно. Я.
Судя по смущенно-короткому взгляду, каким он меня окинул, выглядела я просто потрясающе. Не подкачала, значит, девушка. Тем более что сразу же по выходе из вагона электрички я тоже бросила на него ( как я это прекрасно умею делать) обещающий неземные блаженства взгляд. И готова поклясться своей утерянной невинностью – он это тут же заметил. Только посмел бы не заметить! Ведь перед ним открывались невиданные доселе перспективы.
Стасюня должна была ему меня подробно описать и накрепко вдолбить в его боксерскую башку, что именно девушка в красной бенеттоновской майке приедет в гордом одиночестве. То есть она на сегодня свободна и потенциально предназначена для Андрюши. Если, конечно, он не облажается.
И, судя по первой реакции мальчонки, Стасюня постаралась на славу.
Я, конечно, собиралась первой подойти к нему. Но тут он сделал нечто такое, что подсказало мне: несмотря на кажущуюся внешне простодушность, Андрюша вполне сообразительный молодой человек.
Он якобы случайно (впрочем, мгновенно поняв его нехитрую уловку, я немного помогла ему в этом), постарался сделать так, чтобы со мной познакомиться в последнюю очередь. Понятно, что тогда, помимо обмена дежурными фразами, обычными при знакомстве, у него появлялась маза завязать светский разговор. А где разговор – там и масса прочих возможностей. И я четко поняла: Андрюша настроен весьма и весьма решительно.
Очень хорошо.
Наконец очередь дошла и до меня. Я протянула руку Андрюше, глядя на него снизу вверх из-под густой темной челки. Макушкой я едва-едва доставала ему до плеча.
– Привет. А я – Алена, – сказала я, глядя ему прямо в глаза.
– Андрюша. Скоков, – смущенно пробормотал Андрюша, стискивая своей могучей дланью мою маленькую узкую ладошку.
И тут я засекла, что едва он встретился со мной взглядом, как вся его решительность куда-то мгновенно испарилась. Вижу – дела плохи. И тогда я с ходу взяла инициативу в свои руки.
– Наслышана, наслышана, – протянула я и добавила нарочито певуче, словно сирена, увлекающая на тропический берег одичавшего в океанских путешествиях беднягу морячка: