— Лейла, замолчи. У нас будет профессиональный разговор, как все уладить, чтобы завтра не было проблем.
— Ну конечно, а потом он тебя хорошенько оттрахает. Есть презервативы?
— Да, держу упаковку на всякий случай в косметичке с банными принадлежностями, в той, которую ты заставила меня купить в прошлом году.
— Хорошо, у них не прошел еще срок годности?
— Лейла, я предупреждаю тебя.
— Ладно. Будь осторожна, дорогая, и постарайся хорошо провести время. А потом ты мне расскажешь, как все прошло, когда вернешься домой. Люблю, пока.
Она повесила трубку. Я звоню маме и болтаю с Чарли, которому сегодня в качестве исключения разрешили лечь попозже.
— Бабуля приготовила сосиски к чаю, они были здоровские. Лучше, чем твои. Ты должна их жарить на сковородке, как бабушка. А дедушка возьмет меня завтра на рыбалку, и, может быть, мы поймаем акулу.
Я говорю, что вряд ли в нашем озере водятся акулы, но он отвечает, что я ничего не понимаю в рыбалке и что они с дедушкой знают лучше.
Я все еще не знаю, что сказать Маку, но надеваю одежду, которую посоветовала Лейла, просто на всякий случай. Без пяти минут девять я спускаюсь, нахожу свободное место в баре и заказываю тройную водку. Вся вчерашняя финансовая братия еще в ресторане, так что в баре блаженное спокойствие. Мак входит неторопливо, берет пиво, подходит и садится.
— Послушай, мне действительно очень жаль. Я просто не хотел разговаривать об этой чертовой рекламе весь вечер, но я никогда бы не подумал, что ты окажешься чертовым продюсером.
— Что ты имеешь в виду — я что, не выгляжу как продюсер?
— Честно сказать — нет. Ты недостаточно ненормальна.
Мне это нравится, но я стараюсь не показывать этого.
— Что мы будем теперь делать? Я думаю, мы притворимся, что ничего не было, и просто будем продолжать работу.
Честно сказать, когда я снова его увидела, я подумала прямо противоположное, но мне не хочется показаться напористой.
— Ты знаешь, я думал об этом. Понимаешь, мне совсем не хочется этого делать. Не думаю, что это подходящий вариант.
С одной стороны, мне это понравилось, с другой — рассердило. Господи, как будто пятнадцать лет опять. Как будто он один будет все решать. Я только собираюсь сказать ему, какая он зануда, как он наклоняется и целует меня. Крепко. В середине нашего страстного объятия входят двое из группы, Джордж и Кевин.
Они застыли в дверях, уставившись на нас с открытыми ртами.
— Б…! Только что вошли двое наших.
— Черт.
Джордж с Кевином усаживаются за стойкой бара, притворяясь, что ничего не видели. Но я знаю, что видели, и они знают, что я знаю.