Дядя статью прочитал и оставил на кухонном столе. Пару строк он подчеркнул красным, а на полях написал: «Выкраси зад белой краской и бегай наперегонки с оленями». В переводе на нормальный английский это означало: «Хватит спорить, делай, что тебе сказано». Он был, разумеется, прав, как бывал прав всегда, когда речь шла о тяжелой работе, которой дядя на своем веку переделал немало. Но вы даже не представляете, как порой бывает трудно объяснить выпускнику колледжа самые простые истины!
* * *
Мы только что миновали кладбище, когда впереди показалась длинная вереница машин, двигавшихся по встречной полосе с включенными фарами. Завидев огни, дядя свернул на обочину, включил аварийные сигналы, и мы все высыпали наружу. Повсюду вокруг нас останавливались и включали «аварийки» другие автомобили. Сняв бейсболку и держа ее в руках, дядя встал возле машины, и мы последовали его примеру. Процессия в сопровождении нескольких полицейских на мотоциклах медленно проследовала мимо и в полумиле позади нас свернула в ворота кладбища.
Все это время Майки не стоял спокойно. Он смотрел то на машины, то на нас, то снова на машины; в одной руке мальчик сжимал надкушенный пончик, а в другой – свой неизменный блокнот. Увидев, что мы с дядей убрали руки за спины, он сделал то же самое (бросив быстрый взгляд в сторону Мэнди и Томми, я заметил, что они изо всех сил стараются не рассмеяться в голос). Ни я, ни дядя усопшего не знали, но большинству брансуикцев он, по-видимому, был хорошо знаком, поскольку колонна машин растянулась на добрую милю. Наконец последние из них проехали, мы вернулись в «Тахо» и продолжили движение по шоссе.
Глядя на мальчика в зеркало заднего вида, дядя сказал, обращаясь, впрочем, не к нему самому, а к его отражению:
– В наших краях… – Он на мгновение выпустил руль и развел руки в стороны, словно хотел обхватить весь штат Джорджия. – В наших краях это что-то вроде традиции – почтить память усопшего, даже если ты его не знал.
Мальчик словно только и ждал этого объяснения. Кивнув, он быстро доел пончик.
Какое-то время спустя мы свернули на нашу подъездную дорожку и поехали медленнее, лавируя между рытвинами и ухабами. На первом от шоссе пекановом дереве висел старый деревянный щит, который дядя сделал своими руками лет двадцать назад. За годы нижняя доска успела сгнить, но смысл надписи от этого почти не пострадал: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. КАЖДЫЙ, КТО НАРУШИТ ГРАНИЦУ УЧАСТКА, БУДЕТ ЗАСТРЕЛЕН БЕЗ…»
Майки прочитал надпись, и его лицо тревожно вытянулось – не сильно, но довольно заметно. Должно быть, дядя тоже понял, что подобный знак способен подпортить мальчугану первое впечатление от нового дома, поскольку обернулся и успокаивающе мотнул головой: