Брим как раз обогнул третью базу и рвался к «дому», когда левый аутфилдер «Пиратов» Барри Бондз, ставший впоследствии самым ценным игроком Национальной лиги, поймал отбитый Кабрерой мяч. Стадион дружно ахнул, а Брим всем телом подался вперед и прыгнул, стараясь дотянуться до заветного квадрата. Каждый человек на трибунах от всей души желал Бриму поскорее оказаться на базе, но пущенный рукою Бондза мяч летел быстро, как молния. Сид Брим и мяч достигли цели – каждый своей – почти одновременно. Кетчер «Пиратов» Майк Лавальер поймал мяч и даже успел замахнуться, пытаясь осалить противника, но Брим опередил его на доли секунды. Поднимая тучи пыли, он буквально въехал на площадку домашней базы на животе. Впоследствии эта техника стала известна всему миру как «накат».
Когда это случилось, диктор стадиона вскочил в ложе прессы и прокричал в микрофон:
– Левый аутфилдер ловит мяч! Бросок! Но Брим быстрее!.. Он как лев бросается вперед… Есть касание! Игрок «Краснокожих» добывает для своей команды решающее очко! Судья показывает, что касание базы засчитано. «Краснокожие» одерживают победу в этом матче! «Краснокожие» побеждают! «КРАСНОКОЖИЕ» ПОБЕЖДАЮТ!!!
После этих слов на трибунах началось самое настоящее столпотворение. Люди вскакивали на ноги, обнимали и целовали друг друга, бросали в воздух бейсболки, шарфы и пакеты с попкорном. Игроки «Краснокожих» выбежали со скамьи запасных, окружили все еще лежавшего на домашней базе Сида, а потом устроили на поле кучу-малу. Мы с дядей тоже орали и вопили во все горло, болельщики прорвали сетчатое ограждение и высыпали на поле, а в небе с грохотом взрывались фейерверки и петарды. За всю свою жизнь я еще ни разу не видел столько счастливых людей разом.
И только Томми не радовалась. Когда, сорвав горло, я поискал ее глазами, то увидел, что она куда-то ушла. Появилась она только минут через двадцать и преспокойно объяснила, что в туалете была очередь.
Только на пути домой я успокоился настолько, что оказался в состоянии прислушаться к той части своего рассудка, которая обычно задавала вопросы. Вопросов на этот раз было два. Кто, будучи в здравом уме, пойдет в туалет, когда любимая команда вот-вот вырвет победу у сильного противника, размышлял я. А кроме того, что Томми делала туалете, если с того самого момента, когда мы забрали ее возле дома дяди Джека, она ничего не ела и не пила?
Обернувшись через плечо, я некоторое время рассматривал Томми, безучастно сидевшую на заднем сиденье. В салоне было темно, но его время от времени освещали уличные фонари и фары встречных машин. Тогда темнота отступала, и я снова видел перед собой лицо маленькой девочки, которая ночью, в грозу, прибежала к нам из Суты в одной ночной рубашке.