Томми сложила руки на груди и с удовлетворенным видом оглянулась на меня. Ее напряженно приподнятые худые плечи чуть заметно расслабились и стали не такими угловатыми.
– Твоя работа?
Она кивнула.
– Почему-то мне кажется – твой отец не обрадуется, когда узнает, что ты натворила.
Томми рассмеялась.
– Не обрадуется – это еще мягко сказано!
В следующее мгновение дом сотряс сильный взрыв, от которого вылетели стекла и сорвало с петель раздвижные двери кухни. Град сверкающих стеклянных осколков обрушился на площадку возле бассейна. В воздухе, словно бумеранги, пронеслись рейки раздробленных жалюзи.
Позади нас раздался топот копыт. Обернувшись, я увидел, что Маленький Бубба, напуганный грохотом, поскакал в направлении луга. И тут же где-то в глубине дома прозвучал еще один, куда более мощный взрыв, полностью разрушивший одну из боковых стен. В дыму показались языки пламени, жадно лизавшие бревна и сломанные, размочаленные доски. Не прошло и десяти секунд, как огромный особняк превратился в гигантский костер.
Томми продолжала смотреть на пожар, но лицо ее не выдавало никаких эмоций. Выглядела она совершенно спокойной, чего нельзя было сказать обо мне. Бросив несколько взглядов в сторону шоссе, я спросил:
– Слушай, не пора нам убираться отсюда?
– А зачем?
– Твой отец… Если он застанет нас здесь…
Томми повернулась и, забравшись в салон, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
– Это не его дом.
Заслышав далекий вой пожарных сирен, я поскорее включил передачу и, объехав конюшню сзади, направил машину по старой лесовозной дороге. Вскоре мы уже были в лесу. Оказавшись под прикрытием деревьев, мы остановились и некоторое время смотрели, как поднимаются в небо языки пламени. Ветер раздувал огонь и нес в нашу сторону пепел и горячую сажу, которая сыпалась на капот, на листья, на траву вокруг нас. Скрюченные от жара хлопья упали Томми на плечо, и она смахнула их рукой. На наших глазах второй этаж горящего особняка провалился внутрь, и к небу взвился столб горячих искр.
– Мне уже давно хотелось это сделать.
Пожарные сирены завывали совсем близко. Я включил полный привод и, лавируя между деревьями, медленно поехал глубже в чащу. Какое-то время мы двигались параллельно главной дороге, потом пересекли Бычье болото и еще долго бесцельно колесили по окрестностям Суты, пока в Южной Джорджии не наступила ночь. К тому моменту, когда я свернул с шоссе на нашу подъездную дорожку, Томми крепко спала.
* * *
Загнав «Викки» в амбар, я на руках отнес Томми на второй этаж и уложил в постель. Я как раз укутывал ее одеялом, удивляясь про себя, какой горячей кажется ее кожа, когда она, так и не открыв глаз, положила ладонь мне на затылок и, заставив меня наклониться, нежно поцеловала в лоб.