– А куда ему деваться? – проворчал рыбак, но голос его потеплел, – Ализе всегда ему нравилась, она ж нянчилась с ним первый год, пока ты не родился… Даже выпить предлагал, когда я домой пришел да рассказал ему. Но я уж ни-ни.
– И правильно, – помимо воли вырвалось у парня. Смутившись, он добавил, – Мать-то не ругалась, что вы пьяный?
– Не заметила, слава богу. Ты уж помалкивай.
– Не скажу, – пообещал Лу.
– Заболтались мы… Сейчас надо девчонку искать: пропадет ведь. Ночью тут околеть – запросто.
– Теплые вещи-то она, надо думать, прихватила.
В спешке они даже не обыскали комнату Одетт, и парень не знал, что она взяла с собой. Справедливости ради, гардероб у девушки был весьма скудным. За прошедшие дни она ни разу не сменила платья, а на улицу выходила, кутаясь в худенькую шаль.
Староста с досадой посмотрел на несообразительного собеседника:
– А что толку от тех вещей, если она с вывихнутой ногой где-нибудь в канаве лежит? Или если волков повстречает… Думать не хочется.
Между тем в дверь начали один за другим входить заспанные мужички. Они здоровались друг с другом и с любопытством поглядывали на побитые лица старосты и Лу. Мало-помалу комната наполнялась народом. Никто не решался спросить прямо, но все поглядывали в сторону хозяина: зачем поднял в столь ранний час? Наконец Тибо призвал всех к молчанию и сказал:
– Сегодня ночью так случилось, что Одетт Ларош осталась ненадолго без надзора и сбежала.
По толпе пронесся ропот. Лу поежился под многочисленными свирепыми взглядами, которые рыбаки бросали в его сторону. Тибо невозмутимо подождал, пока шум утихнет, и продолжил:
– Девчонка наверняка ушла через пустырь, поэтому сейчас двое верховых отправятся по дороге в Кавайон, а остальные будут прочесывать тропу. Факелов у всех вдосталь?
– Да!.. Есть!.. – раздались нестройные выкрики.
– Половина идет за мной на пустырь, другая половина – прочешет берег и пойдет нам навстречу от дома Ларошей.
Деревенщины послушно побрели к выходу. Староста обратился к Лу:
– Ступай седлать коней и жди хозяина. Вместе осмотрите городскую дорогу.
– Он на лошадь не сядет. Хромает сильно, да и боится. Норовистая она…
– Тогда ты и Дидье.
– Он на вашей кобыле поедет? – с сомнением переспросил слуга.
– Наша под седлом не обучена, придется на докторской.
Поколебавшись, Лу вышел во двор. Там он встретил Дидье; парень прогуливался, заложив руки в карманы, в ожидании отца.
– Нам велено отправляться в погоню верхом. Я на Гнедом буду, он других не признает, а ты на хозяйской лошади, – сказал ему Лу, – В седле-то удержаться сумеешь?