– Кларис намного лучше, – мягко сказал он, – Вы можете вернуться в деревню. Поторопитесь, иначе придется вести лошадь в темноте.
Дидье вскочил. Его лицо просветлело, а искренняя улыбка оказалась неожиданно приятной. «Так вон чем ты девчонок покоряешь» – мелькнуло в голове у Андре.
– Спасибо, мсье доктор, – пробормотал парень, – Спасибо вам!
После этого он поспешно отвернулся и принялся отвязывать лошадь. Через минуту Дидье уже вел телегу прочь от дома. Андре вернулся в гостиную, уселся к столу и принялся записывать добытые сегодня сведения в протокол.
Из своей каморки вышла Одетт и обратилась к Лу:
– Можешь принести морской воды, пока не стемнело? Ведерка четыре, а лучше восемь.
– На кой тебе?
– Протру лицо и руки Кларис…. Это помогает от ее болезни.
Лу с сомнением поглядел на хозяина. Тот кивнул.
– Ладно уж, – слуга нахлобучил шляпу и выскочил на крыльцо.
– Вы совсем ничего не соображаете?! – напустилась Одетт на доктора, – Говорите о холере, когда от нее чесноком несет. Ведь любой цирюльник знает, любой шарлатан: так мышьяк действует. О чем тут гадать?! Что вы за врач такой?
– Плохой, видимо, – признал ошеломленный Андре, – Потом, я не принял этот запах за симптом. А откуда у вас такие сведения о мышьяке?
– Я у моря живу. Здесь каждый год какой-нибудь идиот моллюсками объедается, а потом помирает вот так же. И запах чеснока – самый верный признак.
– Мало ли, чего могла наесться мадемуазель за рождественским ужином…
– Да вы сами ели этот ужин – не было там чеснока! – возмутилась Одетт, – Кларис его терпеть не может, и мадам Дюмон ничего с ним не готовит.
С этим Андре спорить не мог. После секундного размышления он сказал:
– Одетт, я не могу признаться в этом публично, но в университете я не обучался и даже в учениках настоящего доктора не ходил. Я много чем занимался в этой жизни, но настоящей профессии не имею.
– Тогда какого черта вы называетесь врачом? – со смесью изумления и злости спросила девушка.
– К сожалению, с Лу я познакомился, находясь в обличии доктора, поэтому приходится поддерживать эту легенду. Парень так простодушен, что я опасаюсь раскрыть ему правду.
Девушка кивнула:
– Язык за зубами он держать не умеет, это точно, особенно среди своих. Или тех, кого таковыми считает…
– Именно! Случай, который нас свел, увеличил мое благосостояние и дал мне удивительный опыт. Я даже начинаю думать, что склонностей к следственному делу у меня куда больше, нежели к целительству.
– Так и расследуйте преступления! Зачем к больным-то лезть?
– Серьезными случаями я не занимаюсь, – попытался оправдаться доктор, – В худшем случае лечу их от бессонницы или несварения желудка.