– Неужели вы думаете, что я согласилась бы на ваше… условие, будь он моим любовником? – Она говорила отчетливо, но слегка споткнулась на слове «условие».
– Ах да, мое условие, – проговорил он тихо, подчеркнуто растягивая слова.
– Вы определенно не имели в виду то, что сказали, – выпалила Джулия. Томас Меррит заполнял собой единственный тихий угол в комнате, и ей пришлось стоять очень близко к нему, так что ее юбки касались его панталон, а лицо находилось лишь в нескольких дюймах от его лица. Она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке, видела, как вспыхнули его глаза, и замерла. Быть может, сейчас он ее поцелует? Ее тело застыло в предвкушении.
– Вы так думаете? Скажите, Джулия, а вы когда-нибудь вспоминаете ту ночь на вашем балу?
Она уставилась на его галстук, крайне неумело завязанный. У нее чесались руки его поправить.
– Конечно, нет, – солгала она хриплым шепотом. Их глаза встретились.
– А я помню каждую деталь. На вас было голубое платье и бриллианты в волосах. – Он медленно протянул руку и намотал на палец выбившуюся из ее прически прядь. – И от вас пахло фиалками. – Он чуть подался вперед, втянул воздух и улыбнулся. Духи были те же самые. – Я помню, как обнимал вас за талию, когда мы вальсировали, вкус шампанского на ваших губах и ваши страстные вздохи, когда мы… – Он замолчал и устремил взгляд на ее губы.
У Джулии пересохло во рту.
– Наверняка у вас были десятки – нет, сотни – других встреч, – проговорила Джулия. Из-за отчаянно колотившегося сердца ей было трудно дышать.
– Как и у вас.
Джулия уставилась на него отнюдь не добрым взглядом.
– Только потому, что у меня не вошло в привычку совра… – Она задохнулась, не договорив.
Какое-то время Томас выглядел смущенным.
– Я только потом осознал, что был первым. Я бы ни за что не…
– Поэтому вы подошли ко мне на Бонд-стрит. Не для того, чтобы вернуть сережку, которую, полагаю, вы… взяли специально. – Она не смогла произнести слово «украли».
Его губы сжались.
– Я хотел удостовериться, что вы не пострадали. Я боялся, что был слишком поспешен и груб.
Неужели он краснеет? Это она должна краснеть! Неужели его любовницы имеют обыкновение предупреждать о таких… физических подробностях? Ей не был знаком этикет соблазнения.
Томас взглянул на нее совсем как в ту ночь. Его глаза были нежными, согретыми внутренним огнем, воспламенившим и ее кровь.
Он взял ее за руку.
– Простите меня, Джулия. Обычно я не так…
– О чем вы двое там шепчетесь? – Голос принца вовсе не казался слабым. – Подойдите и сядьте рядом со мной, леди Джулия. Знаете, оказывается, есть люди, живущие еще более уединенно, чем я, и они ничего не слышали о вашем героическом поступке в парке. В городе ходит много слухов, большинство из них далеки от истины, так что вы должны рассказать нам чистую правду – или приукрасить ее, если вам будет угодно.