– Джентльмены, – с легким налетом неловкости пробормотал Томас.
– Что вы здесь делаете? Немедленно позовите его светлость!
Томас ухмыльнулся капитану.
– Разве в этом есть необходимость? Мы всего лишь искали уединения. Сейчас уже слишком холодно, чтобы проводить время на террасе…
– Я хотела показать Томасу – виконту – картины его светлости, – пролепетала Джулия. – Понимаете, он знал этих леди в Париже и… – Она замолчала, сообразив, что мелет чепуху.
Капитан поднял глаза на стены, похоже, впервые заметив картины. Увиденное его не впечатлило.
У Джулии колотилось сердце, кровь шумела в ушах. Она всерьез подумала о бегстве, но здесь на окнах были кованые решетки. Полина Боргезе взирала на нее с насмешливой симпатией.
Пришел Талейран.
– Нарушители, ваша светлость, – доложил капитан.
Талейран одним взглядом оценил ситуацию.
– Дверь была открыта, – пробормотала Джулия. – Картины…
– Правда? Как это беспечно с моей стороны, – бесстрастно произнес Талейран.
Она видела, как князь окинул глазами стол, а значит, увидел папку и разбросанное по столу содержимое, и приготовилась к худшему. Однако Талейран оставался невозмутимым. Джулия опустила глаза и убедилась, что стол пуст. В немом изумлении она скосила глаза на Томаса, но тот был абсолютно спокоен.
Талейран подергал ящик стола и убедился, что тот заперт. Он взглянул на Джулию с грустной улыбкой, словно она не оправдала его ожиданий, и она в ответ гордо вздернула подбородок, хотя и почувствовала, что щеки налились краской смущения.
– Что они делали, когда вы их здесь обнаружили, капитан? – спросил князь.
– Он… ну, в общем, он целовал даму, ваша светлость. Очень страстно. Они сказали, что пришли сюда полюбоваться произведениями искусства, – добавил капитан, казалось, удивленный этим больше, чем все остальным.
Талейран открыл замок и выдвинул ящик. Красная кожаная папка лежала на месте. Как Томасу все это удалось?
Не важно. Они потерпели неудачу, и другой возможности не будет. Осознание поражения накрыло ее как тяжелое одеяло, придавив к полу. Томас оставался совершенно спокойным и молча наблюдал за Талейраном.
– А вы ничего не скажете, месье виконт? – спросил Талейран по-французски. – Ведь вы оскорбили честь леди и вряд ли станете это отрицать.
Томас упорно хранил молчание, и Джулия ощутила жгучий стыд. Она точно знала, о чем думали Талейран и капитан.
– Месье? – повторил Талейран, и у Джулии подогнулись колени.
Неужели Томас допустит, чтобы ее считали гулящей девкой?
Он тряхнул головой:
– Прошу прощения, сэр, но я не говорю по-французски.
Губы Талейрана скривились.