– Вы знаете и другие языки, кроме немецкого и французского? – спросил Каслри.
– Итальянский, немного… – ответила она, чувствуя, что ее кожа начинает гореть под пристальными взглядами трех мужчин. – И еще несколько слов по-арабски.
По правде говоря, по-арабски она знала действительно очень немного. И ни одно из этих слов нельзя было произносить в приличном арабском обществе, но бабушка считала, что леди должна уметь выразить свои чувства словами, которых больше никто не сможет понять. Если, конечно, у нее есть весомый повод для недовольства. Джулия прикусила язык и понадеялась, что никто не собирается ее здесь экзаменовать.
Она оглянулась. Стивен Айвз взирал на служанку, словно видел впервые. Лорд Стюарт подозрительно прищурился. А лорд Каслри устремил на Джулию пронизывающий взгляд, словно правдивость ее заявлений была запечатлена где-то внутри хорошенькой головки и он читал ее, будто книгу, прямо сквозь кожу и кости.
Джулия опустила глаза.
– Прошу меня простить, милорды, но я должна отнести шаль леди Доротее.
– Спасибо, леди Джулия, – сказал лорд Каслри, сделав акцент на титуле.
Она затаила дыхание, ожидая, что Стивен или Стюарт его поправят, но они промолчали.
– Мне бы хотелось еще раз поговорить о вашей бабушке. Возможно, завтра за чаем?
Джулия сделала реверанс. Джентльмены поклонились. Она смутилась. Уважительный жест, безусловно, был данью привычке, и ничем больше. Они не привыкли кланяться прислуге. Она выскользнула за дверь и побежала вверх по лестнице, снова оказавшись в сонме тихих голосов.
– Три языка, надо же! – присвистнул лорд Стюарт, когда дверь закрылась. – Жаль. Зачем такое образование служанке? И даже если бы она стала герцогиней…
Лорд Каслри прижал палец к губам и тихо сказал:
– Возможно, нам очень повезло, что она не герцогиня. – Он повернулся к Стивену. – Думаю, мы потолкуем об этом позже. А пока, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы весь персонал, которым нас любезно снабдили хозяева, был заменен нашими людьми.
Оказавшись в сумраке дешевой таверны, Томас огляделся. Он пребывал в постоянном напряжении, готовый, если потребуется, дать отпор. Он чувствовал тяжесть пистолета в кармане и холод ножа за поясом. Некоторые завсегдатаи рассматривали его с явным подозрением, другие – безразлично. Самыми опасными были мрачные личности с жуликоватыми ухмылками. Такие скалятся, очищают твои карманы и, продолжая усмехаться, всаживают тебе нож меж ребер. Томас выбрал подходящий столик и сел спиной к стене.
Сюда он пришел по настоянию Донована, поскольку его слуга считал необходимым завести связи совсем другого сорта в сравнении с теми, о которых толковал Томас. Им следует знать людей, которые правят теневым миром города.