Вдруг в помещении потемнело. Загородив дневной свет, в окне замаячила бородатая физиономия командира Полифемова. "Муж!" - взвизгнула Мариванна, вскакивая со скамейки. "Партизанен!" - взвизгнул герр Шнайдер, перелетев через стол и больно ударившись о стенку. Его глаза лихорадочно шарили по комнате в поисках убежища. Заметив крышку погреба, штандартенфюрер рванул ее на себя. В погребе Васятка пожирал закрома Родины. Тогда Шнайдер полез на антресоли. Оттуда высунулась перекошенная ужасом морда коровы Зорьки. "Майн Гот!" - сказал немец и в ужасе отпрянул. "Хайль Гитлер!" - сказала Зорька, вывалилась с антресолей и подмяла своей тушей Шнайдера.
Командир Полифемов вошел в хату, угрожающе почесывая орудие пролетариата. Завидев свирепое выражение лица мужа, Мариванна, на всякий случай, пододвинула груди поближе к выходу. Через некоторое время из хаты стали доноситься громкие стоны доярки. Командир вел среди нее разъяснительную работу. Воспользовавшись моментом, Шнайдер пулей вылетел из хаты. Во дворе с танком уже развлекался племенной кабан Борька, а над порножурналом вовсю бесновались тимуровцы. Так быстро штандартенфюрер еще никогда не бегал.
К вечеру все успокоилось. Полифемов успел вовремя убраться восвояси, у тимуровцев отобрали порножурнал, а кабана Борьку публично расстреляли и тайно съели.
Hо Полифемов не забыл обиды. Утром на броне танка обнаружили множественные нецензурные надписи, одну цензурную надпись "За нашего Борьку" и трехтонную бомбу с дымящимся фитилем. Штандартенфюрер пытался было вызвать на подмогу танковый корпус.
Hо в дислокации корпуса уже вовсю шумели партизаны. Они играли в карты на танки. Эсесовцы пытались было им помешать, но проигрались в пух и прах и с позором ретировались.
По приказу Шнайдера солдаты столпились над бомбой и попытались задуть фитиль. Через некоторое время их здорово продуло.
Тимуровцы предложили было обрубить фитиль топором, но вовремя вспомнили про любовь к родине и отобранный порножурнал и ехидно промолчали. Тогда штандартенфюрер вскочил в танк и стал ездить туда-сюда, пытаясь сбросить бомбу. Бомба держалась на соплях, а сопли у Полифемова были ой какие ядреные.
Под ободряющие крики тимуровцев танк выделывал кренделя перед гестапо, затем свалился в кювет, пару раз перевернулся и со всего размаху обрушился в муравейник. Через некоторое время из люка выскочил Шнайдер, лихо похлопывая себя по различным частям тела, ругаясь и подпрыгивая. Последний его прыжок был крайне красив, ибо бомба таки рванула.
Представление было закончено, тимуровцы побрели играть в гестапо, простуженные солдаты взяли побольше шнапса и отправились к партизанам резаться в карты.