16
Гобелен судьбы
Я не была готова умирать. Мне было суждено стать ужином для космической паучихи. Не так я себе это представляла. Но я представляла тысячи странных способов умереть, когда узнала, какой была. Что со мной случилось. Смерть от паучихи не была худшим вариантом.
Ананси подошли ближе и провела острым клыком по паутине, связывающей мою ногу, освобождая меня.
«Можешь пойти по своей воле, — сказала она. — Я покажу тебе путь к твоему гобелену. Это недалеко. Если не брезгуешь, можешь поехать на моей спине. О, и не думай трогать меня своими коготками. Они сломаются о мою кожу. Я живу дольше твоего солнца, я прочнее».
— Думаю, я лучше поеду на твоей спине.
«Мудрое решение. Можешь забраться по моей лапе. За головой можно удобно устроиться».
Я неловко поднялась на ноги. Моя раненая нога опухла и плохо двигалась, но силы рук еще хватало, чтобы забраться по ноге паучихи. Я хваталась за волоски, а потом устроилась на спине Ананси, и она отправилась в путь.
Паучиха быстро двигалась среди деревьев, ее тело плавно поворачивалось на сильной паутине. Она добралась до края паутины и прыгнула в воздухе, ее большое тело почти парило как воздушный змей, она тянула за собой новую нить. Она опустилась на ветку, прыгнула на другую. Паучиха поднялась, я прижималась к ее спине.
Она направилась к большому дереву. Самому крупному в джунглях. Она полезла по стволу. Я начала замечать маленькие коконы на паутине. Наверное, она ела не только людей, хотя большая часть зверей джунглей были слишком маленькими, чтобы прокормить Ананси. Наконец, на вершине дерева, чуть покачивающегося под ее весом, она повернулась и показала мне свою работу.
«Вот, — сказала она почти с благоговением. — Скажи, он точный?».
Я тихо охнула. В свете луны мерцала самая сложная паутина из всех, что я видела. Роса блестела на нитях, они сияли, и ткань была чуть зеленоватой. Мои глаза со временем привыкли, и я увидела глубину, разобрала силуэты. Когда я смогла увидеть все, я поняла, что творение трехмерное, и я вижу только поверхность.
— Сияет? — спросила я рассеяно из-за пульсирующего света паутины.
Паучиха ответила:
«Немного. Я управляла раньше всеми цветами космоса, но теперь могу только этот».
— Красиво, — сказала я в потрясении от ее творения.
«Да, да, но точный ли он?».
— Я… я не знаю, о чем ты.
«Приглядись, Лили. Что ты видишь?».
Паучиха спустилась ниже по стволу дерева, ее длинные лапы цеплялись за ветки, и с этого угла паутина превратилась в серию картин, как сцен шедевральной мозаики. Силуэты появлялись перед моими глазами. Я видела Нью-Йорк. Прекрасный закат отбрасывал длинные тени. Центральный парк был изображен в мельчайших деталях. Даже кареты с лошадьми блестели в свете луны. Я видела пирамиды и вспышки света, похожие на крохотные фейерверки.