Любить Астена было просто. Это было понятно. Мы знали, что Астен видел наши сны долгое время. Он был в некоторых, но проявил верность брату и отказался от своей мечты. Это делало Астена особенным. Его сердце было нежным. Он видел все сны, хорошие и плохие, и заботился о нас.
А еще был Ахмос. Я не могла отрицать, что ощущала к нему больше, чем дружбу. Я полюбила его раньше, чем вспомнила Амона. Сердцу все еще было больно видеть его с Эшли, знать, что он любил ее больше меня. Я оставила эту боль, зная, что поступила с ним так же.
Но Ахмос знал о моей связи с Амоном, когда ухаживал за мной, за нами. Он видел наши пути. Он знал, что это грядет. В этом он не отличался от Астена. Но там, где Астен мечтал о том, что мы будем вместе, но был готов оставить это, Ахмос использовал любой шанс и преследовал меня. Да, он легко отошел, когда я попросила его. Он уступил Амону, когда ко мне вернулась память. Но я знала, что ему больно. Он ощущал, что его предала я, все мы.
Он был уверен, что его будущее с Уасрет. Может, из всех братьев мы с ним были ближе всех. Нам не нравилось думать о мнении Уасрет, но эта мысль задержалась в голове.
А Амон… Когда я думала о золотом боге, несущем меня на своей спине, я невольно улыбалась. Амон был моим. Это было просто. Это было… идеально. Хотя он относился к Тие и Эшли с уважением, он не любил их так, как меня. У него смятения не было. Уасрет не привлекала его. Хотя Ахмос верил в это, Амон не считал, что становление Уасрет позволит мне остаться где-то в ней.
Я хотела согласиться с ним. Было неясно, где была Уасрет, когда не занимала наше тело, но было очевидно, что ее с нами не было. И хотя мы мало помнили о времени, когда управляла она, мы знали, что нас подавляли. И мы начинали таять.
«Это скарабей сердца», — сказал Амон, перебив мои мысли.
— О чем ты? — пролепетала я.
«Я не хотел вмешиваться, но подумал, что тебе стоит знать, что я вернул тебя твоим скарабеем сердца. Он не дал тебе исчезнуть полностью. Хотя предупреждаю, что я не уверен, что так продолжится. Боюсь, теперь, когда к тебе вернулись воспоминания, тебя ничто не удерживает. Когда она захватит тебя, она заберет все».
— Ты меня удерживаешь, Амон. Если меня можно будет вернуть, ты это сделаешь.
«Надеюсь, ты права, юная Лили, — он долго молчал, а потом сказал. — А еще тебе стоит знать, что хранение твоего скарабея сердца позволяет мне не только общаться с тобой, но и читать твои мысли».
— Ох. Это… неловко. И много ты слышал? — спросила я, быстро пытаясь понять, во что меня завели мои мысли. Я уже понимала, что ничто не получится скрывать от Эшли и Тии. Видимо, в список стоило добавить Амона. Это немного тревожило.