— Паромщик! Этой монетой я оплачиваю проезд! — я вскинула руку и бросила монету в воду как можно дальше. Я видела, как она вспыхивает золотом, кружась в воздухе, и когда она упала в воду, луч света ударил в небо и пропал наверху.
— Что теперь? — спросила я.
— Он придет за нами, если может.
— А может не получиться?
— Черти занят, перевозя мертвых, а во время войны он занят особенно.
— Но разве Маат не сказала, что загробный мир под угрозой? Куда он отвозит мертвых?
— Не знаю. Может, все равно отвозит туда и оставляет их, пока не разберутся. Такое бывает, когда мы в царстве смертных. Мертвые ждут нашего прибытия. Обычно там больше группы ждут суда после двух наших недель в Египте. Некоторые уходят сами, но их проглатывают звери, мешающие мертвым уйти. Из загробного мира не сбежишь. Если ты не бог. Они могут приходить и уходить, когда пожелают.
— О,… и, кхм, вы тоже можете приходить и уходить, как боги?
Ахмос посмотрел на меня.
— Нет, — ответил он. — Мы должны оставаться в загробном мире, пока нас не призовут в тела для исполнения цели. Хотя теперь, когда Сетх свободен, смысла пробуждаться в смертных телах нет.
— То есть, когда все это закончится, если мы выживем, ты с Астеном и Амоном… что? Останетесь в загробном мире… мертвыми? — я пыталась проглотить комок, который вдруг появился в горле, но не вышло.
— Это весьма вероятно.
«Вы это знали?» — зашипела я на Эшли и Тию.
«Да», — ответила Тиа.
«Тогда… зачем Эшли любить Ахмоса, а тебе Астена? Какая разница, если вместе не быть никак? Никому из нас?» — спросила я.
Эшли ответила:
«Ах, милая, потому редкие мгновения так ценны».
Я скрестила руки.
— Я не принимаю это, — сказала я вслух.
— Что не принимаешь? — спросил Ахмос.
— Должен быть какой-то приз, — я взмахнула руками. — Награда за спасение космоса. Да? Разве не так все работает? Ты видел нас вместе. Когда? Где? В Нью-Йорке? В загробном мире? Где ты видел наш счастливый конец? Мы были живыми или мертвыми?
— Я говорил тебе, что конец скрыт от меня. Я не вижу, когда и где. Я знаю эмоции. Я видел моменты счастья. Радости. Любви. Эти мгновения мне давались.
— Там была я, Эшли или Уасрет? С кем из нас ты был?
— Я видел всех вас.
— Верно. Это удобно, да?
— Ты злишься.
— Конечно. Плохо уже то, что мне нужно пожертвовать собой, чтобы стать Уасрет и спасти космос. Я только начала понимать, какой собирается стать Лиллиана Янг. Но это теперь выглядит глупо, да? И я переживала за то, какого парня люблю, а это, оказывается, не имеет значения. Вы все мертвы. Мне с вами никак не жить. Знаешь, что? — я ткнула пальцем в его грудь. — Почему бы тебе не держать свои видения при себе? И почему бы не оставить Эшли в покое? Нам не стоит надеяться на будущее, которого нет.