Олег же, бесстыдно лаская ее взглядом, продолжал объясняться с другой женщиной:
- Когда-то мы с ней расстались из-за недоразумения, но теперь, когда мы снова встретились, я собираюсь предложить ей руку и сердце...
Зина застыла, а глаза ее округлились от изумления.
- Весьма своеобразный способ делать предложение, - вполголоса прокомментировала она заявление Олега, которое можно было назвать не иначе как абсурдным, но тут же лицо ее просветлело, а во взгляде отразилось понимание. - Как же я сразу не сообразила? - сама себе удивилась Зина. - Вероятно, это просто эффективный и к тому же эффектный способ отделаться от чересчур настойчивой подруги, которая уж слишком досаждает. - В словах ее прозвучала смесь сарказма и вполне искреннего сочувствия, если, конечно, можно вообразить такое сочетание.
- ...и очень надеюсь уговорить ее выйти за меня замуж. - Не столько в голосе Олега, сколько в его взгляде читался откровенный вызов.
Это было уж слишком! Зина стряхнула с себя оцепенение и твердо сказала:
- Мне надо домой, боюсь, дочка уже заждалась меня. - Резко повернувшись, она быстро вышла из комнаты.
***
Направив на себя душ, она стояла под тугими струями воды, совершенно безуспешно пытаясь взять себя в руки.
Больше никогда она не собиралась ставить свою жизнь в зависимость от отношений с мужчиной. Больше никогда она не собиралась выходить замуж. Не говоря уж о том, что еще неизвестно, как воспримет идею о ее замужестве Александра. И как Сашенька воспримет Олега в качестве отчима тоже неизвестно. Господи! О чем это она? Ведь она не собирается больше замуж! Ни за Олега, ни за кого другого, вообще ни за кого!
Зиночка закрутила воду и чуть не сорвала с кронштейна полиэтиленовую занавеску, намереваясь всего лишь отодвинуть ее.
Правда, отказываться от Олега она тоже не собиралась. Сколько бы ни продлилась их связь на этот раз, она будет просто получать удовольствие от общения с ним и, естественно, от секса с ним. Потому что секс с ним был прекрасен, это было действительно здорово. Задумываться о том, что эмоции ее затронуты гораздо глубже, чем ей хочется это признать, Зиночка тоже не собиралась. Равно как и о том, что чувство, которое она испытала, когда позвонила неведомая ей Таня, называется ревностью.
Одеваясь и ожесточенно расчесывая волосы перед зеркалом, Зиночка все еще пыталась обрести хоть какое-то душевное равновесие.
Может быть, она и не создана быть любовницей, но с момента ее создания прошло слишком много времени, и теперь это не суть важно. По крайней мере ей самой теперь больше всего подходит именно эта роль. Отношения между любовниками не предполагают каких-либо долгосрочных обязательств, и ее это устраивает. Во всяком случае, она не будет чувствовать, что ее предали, когда ее сменит другая любовница. Или будет? А если другая любовница будет существовать одновременно с ней?