-- Уж ты-то точно насмотрелась... Я никому никогда не принёс вреда. Если и мучил, то только себя. И это правда.
-- Правда? У каждого она своя. Глаза не всегда видят то, что видят. А разум более слепой, чем глаза. Редко можно найти человека, который будет утверждать, что он не прав, и то лишь будучи зажатым в угол. Одно и то же событие два человека могут рассудить по-разному. Будут ссориться, драться и даже убивать, ради своей единственной правды, которая поселилась в их мозгу. Все войны происходят из-за этих приступов правды. Это болезнь. На самом деле нет правды.
-- А что есть?
-- Есть только истина. Одна единственная. И она часто открывается лишь в последний момент, перед лицом смерти.
-- И что же теперь, чтоб добраться до истины, нужно дождаться смерти? А когда жить? Каждый имеет право на жизнь.
-- Да, но не каждый может правильно распорядиться этим правом.
"Какая интересная дамочка", -- подумал Лёня и сделал шаг, чтобы взглянуть краем глаза на собеседников и тут же остановился. Мужчина почти вскрикнул:
-- Ты слышишь? Здесь волчья стая! Я чувствую их дыхание. Они там, в темноте...
Лёня невольно огляделся. Он был один в тёмном коридоре, и слова мужчины почему-то напугали его. Приоткрытая соседняя дверь подсобного помещения зловеще глядела на него. На мгновение показалось, что кто-то там стоит и наблюдает. Страшный и злой. Это был не человек. Он смотрел оттуда, и пенящаяся слюна капала из его оскаленной пасти на холодный кафель пола. Зверь ждал подходящего момента для прыжка и издал нетерпеливый глухой рык. Волосы дыбом встали на затылке у Леонида. Первобытный страх почти парализовал его. Он, едва не теряя рассудок, попятился вдоль стены, как вдруг чья-то рука уверенно отдёрнула его и поволокла в сторону.
Это был Палыч. Всё такой же замотанный простыней, бледный призрак больницы.
-- Тс-с-с! -- фантом приложил указательный палец к губам. -- Тебя всего трясёт, что случилось?
-- Осторожно, там кто-то есть, -- Леонид горячо зашептал, указывая на тёмный проём подсобки.
-- Стой здесь, -- Палыч смело пошёл туда и через некоторое время вынырнул, пожимая плечами. -- Никого. Боишься темноты? Это нормально.
Он молча потянул Лёню на площадку запасного выхода. Там они вышли на освещённый тусклым светом лестничный марш, спустились двумя пролётами ниже и очутились на первом этаже, возле квадратного ящика с красной трафаретной надписью: "ПК-1". Глеб Палыч по-деловому открыл его. Под пожарным краном стоял пакет и белая эмалированная кастрюля, пахнущая чем-то вкусным. Палыч не без гордости взглянул на приятеля.