Конвульсии Андреа теперь повторялись чаще: каждые пятнадцать минут или около того. Я понимала, когда начинался очередной спазм: она издавала короткий полный боли вскрик, заставлявший вздрагивать.
Наконец мы выехали из города и направились по знакомой дороге мимо разрушенного промышленного района и дальше вниз по ныне заросшему шоссе. Наступила ночь, темное небо усыпали маленькие огоньки — звезды, недосягаемые для людей. Приглушенные тона, тени практически сливались с окружающей обстановкой. Деревья, такие обычные и веселые в дневном свете, напоминали корявых монстров, подстерегающих добычу. Эта дорога вела в Башню — крепость, где в трудные времена собиралась Стая.
Мы проехали заброшенную темную заправку, у которой двери отсутствовали, а окна были разбиты. Маленькие тощие существа проползли по подоконникам и проскользнули в дверной проем. Тошнотворно желтого цвета, словно гной из зараженной раны, они таращились на нас горящими глазами и протягивали костлявые когтистые руки, будто пытались достать.
Дерек трусил по дороге той ленивой волчьей поступью, которой без устали можно было пройти многие мили пути. Мы добрались до лесополосы. Массивные дубы обступали дорогу, сцепившись раскинувшимися ветвями. Оборотень остановился, поднял голову к звездному небу и завыл. Вой уплыл в ночь, протяжный, преследующий, полный печали и пронизывающий до костей. Он извещал о нас. Долгую минуту Дерек ждал, потом дернул ушами и побежал по заросшей дороге, располагавшейся под пологом деревьев. Я последовала за ним.
Повозка скрипела, копыта лошади отбивали ровный размеренный ритм.
В ночи эхом раздался жуткий хохот. Пронзительный, сумасшедший звук, натянутый, как готовая лопнуть гитарная струна. С обеих сторон кустарника показались гибкие фигуры. Они бежали на двух ногах — серые силуэты во мраке — слишком высокие и слишком быстрые, чтобы быть людьми.
Непонятная тень запрыгнула в тележку и приземлилась рядом со мной, красные глаза горели в темноте, как две блуждающие искры. Гиена-оборотень, принявшая переходную форму, — зрелище ужасное.
— Привет, красотка, — его чудовищный рот коверкал слова.
Впереди три гиены, две в зверином облике и одна в человеческом, окружили Дерека, улюлюкая и хохоча в неистовом ликовании.
Самец бросился на меня. Я увернулась, захватила его, заломив руку, и сжала горло, надавив на артерию.
— Я не хочу играть. Отведи меня к Тетушке Би, — проговорила я в круглое ухо.
Его когтистые руки сжали мою.
— Ммм, как приятно. Сделай еще побольнее.
Черт подери гиен.
Впереди Дерек бросился на одну из самок.