– Так Пряник был болен? – перебил Зайцев.
– Здоров. – Глаза профессора Савченко блеснули. Он почувствовал внутри толчок шутки. – Здоров, так сказать, как конь!
Шутка была рассчитана на студенческую аудиторию, и Зайцев пропустил ее мимо ушей. Он немного подался вперед.
– Что же тогда необычного?
– Не что – кто! Лошадь. Лошадь необычная! Исключительный экстерьер. Правильность сложения. Ровный нрав. Великолепный ход в упряжке и под седлом. Резвость. Исключительная резвость.
– Так это, товарищ Савченко, мне представляется, очевидные качества. Видные невооруженному глазу. Зачем же вскрывать лошадку?
– Это вы, дорогой мой, действительно не понимаете. Внешние, как вы говорите, качества есть сумма внутренних. Объема легких, размеров и веса сердца. Все важно: особенности кровеносной системы, состояние желудка и кишечника. Обмеры костей. Состояние суставов и связок. После смерти Пряник представляет собой сумму ценнейших сведений. Как для советского животноводства, для селекции орловской породы, так и для науки о лошадях как таковой.
Зайцев выпятил губу, покивал с уважением, мол, дела.
– А сумма сведений эта… Что же, можно мне с ней ознакомиться?
– А вам-то зачем? – простодушно удивился профессор.
Зайцев вполне его понял. Он не знал, чего ищет, что думает найти. Пожал плечами:
– Работа такая. Интересоваться.
– Господи, если это как-то в чем-то вам поможет… Ради бога, молодой человек, ради бога. – Он высунулся в коридор. Остановил кого-то, перекинулся словами. «Товарищ из милиции интересуется» и «Кольцов проводил вскрытие?» – донеслось до Зайцева. Обернулся в кабинет: – Вот, пожалуйста, вас проводят.
Опять светлые канцелярские коридоры. Солнечная пыль, гул шагов и запах мастики.
Зайцев бессчетное количество раз бывал в морге. И пока шел за сероватым халатом по коридорам и лестницам, представлял себе железный стол на колесиках, плоскую огромную тушу с четырьмя твердыми копытами на странно тонких сухих ногах. Но ошибся.
Товарищ Кольцов за своим письменным столом тоже больше напоминал чиновника.
– Вот. От Савченко. – Серый рукав махнул Зайцеву. Он так и не успел рассмотреть лицо провожатого.
– Здравствуйте, товарищ, – полувопросительно выговорил Кольцов. Широкой ряшкой с коротким носом и баками он походил на кота. Круглые глаза смотрели внимательно на внезапного посетителя и не находили ответа. Не студент, не лаборант, не извозчик, не веттехник, не колхозник – кто?
– Вы из газеты? – наконец, предположил Кольцов. Приподнял свое широкое, несколько прямоугольное туловище, протянул крепкую ладонь. Зайцев пожал – сильная. На носу красные жилки: поддать любит. На вид Кольцову было хорошо за пятьдесят.