Они выбрали уютный столик в кафе из рекламного буклета, расположенном в огромном недавно открывшемся торговом центре близ «Сатори». Взяли по большой чашке кофе и по солидному куску шоколадного торта. Алька ела, щурилась от удовольствия и по окончании трапезы блаженно улыбнулась.
— Вот есть же на свете минуты радости! Это такая вкуснотища, что у меня даже ушибленные ноги стали меньше болеть.
На что Пустозвонова возмутилась:
— Вот у кого какие радости! Для меня радость книжку почитать, — Алька вытаращила глаза, — полистать вечером репродукции каких-нибудь передвижников, в консерваторию сходить.
— Когда это, интересно, ты последний раз была в консерватории? — взвилась Алевтина.
— Неважно когда, хоть бы и никогда. Но я же говорю о том, что мне, как духовному человеку, доставляет удовольствие. А тебе — торт поесть! Нет, Рёва, ты самая настоящая обжора!
— Это я обжора? — заголосила Веревкина. — Я?! Ах так!.. Сиди тогда в одиночестве, наслаждайся передвижниками, а я пошла домой, и больше я тебе никогда не позвоню, выдра болотная.
Алька вскочила, но тут же резко села, пригнулась и дернула за рукав Светку, призывая ее сделать то же самое.
— Ты что, сказилась?
— Тише, там за столиком около входа сидит Анька Винникова. И знаешь, с кем она чаи распивает? С Подберезкиным, менеджером с моей работы. Не оборачивайся. Я не хочу, чтобы он меня заметил. Анька ведь точно расскажет, что мы у нее про лекарства спрашивали. Он меня и так ненавидит, так что я не хочу лишних косых взглядов. Тем более он тут же настучит Остапову.
— Давай за ними проследим. Что-то мне эти посиделки подозрительны, — также тихо предложила Светка.
— Как же нам мимо них пройти? Ведь если выйдем после них, то наверняка их упустим. Подруги еще пошептались и приняли решение проползти за столами. Первой поползла Светка. Она воспользовалась эффектом внезапности, поэтому ей удалось беспрепятственно покинуть кафе на глазах изумленных официантов.
С Алькой этот номер не прошел: едва она опустилась на корточки, как к ней устремился один из гарсонов, снимая полотенце с руки. Как будто хотел прихлопнуть припадочную клиентку, точно муху.
— Позвольте, женщина, — протянул он, — в чем дело? Что вы себе позволяете?
Он бросил взгляд на столик, уверенный, что дамы не рассчитались за съеденное и таким экстравагантным способом хотят избежать оплаты. Но на блюдце лежали деньги, причем впопыхах подруги оставили весьма щедрые чаевые.
— У меня ноги устали за целый день, так мне легче, — объяснила Алевтина, шагая вприсядку за столами и опасливо из — за них выглядывая.