— Тебе и шляпу, и зонтик — будешь как опенок.
— Зараза ты все-таки, Веревкина. Сама ты опенок. Нет, не опенок. В своем красном сарафане в белый горох ты похожа на мухомор. Прямо позавидовала, что я буду такая элегантная дама.
— Ой, да лежи уже, дама, — не обиделась на «мухомор» Алька. — Купим мы с Иваном тебе все, что заказала, а завтра приедем тебя выписывать и привезем покупки.
— А Иван — это твой Ванька, что ли? Поди ж ты, какие страсти. Нет, чтобы Остапова прибрать к рукам, он ведь был у нас вот где, — и она вытянула вперед сжатый кулак, показывая, где у них был Остапов, — или любого другого из клуба «21» могла бы закадрить! Так нет же, тянет нас на провинцию. Правду говорят: сколько волка не корми, а он все равно в лес смотрит.
— Да иди ты, городская выискалась! Что ты, что Вовка твой урюпинский, — сказала Алька беззлобно. — Тебе не пофиг, с кем у меня роман?
— Тебе было бы пофиг, как ты выражаешься. А мне нет. Мне хочется, чтобы у моей подруги все было хорошо.
— А у меня и хорошо, Света. И каждый ушел к своим. Понимаешь, Остапов — это как Мона Лиза. Ты на нее смотришь, любуешься, но как ее любить?
— Что-то ты загадками говоришь, — вздохнула Светлана, — ну хорошо тебе, и слава богу. Ты мне лучше расскажи про то, когда мы пойдем в клуб «21» в качестве специальных гостей.
— Выйдешь завтра из больницы, Остапов все нам и расскажет. И про твой обожаемый «21», и про преступления, и про все-все-все.
— Скорей бы завтра, — нетерпеливо, как ребенок, проговорила Светка. — Придете ко мне, Вовка столик накроет, я стопочку выпью за выздоровление, и мы все-все-все узнаем. А Остапов будет прощения просить, что не уберег меня, а я ему таким слабым голосом: «Прощаю, мол, вас, Степан Аркадьевич», — и она попыталась обессиленно свесить руку с постели.
Это было похоже на сцену из фильма про чахоточную больную. Светлана явно надеялась, что рука выглядит безжизненно и вызывает сочувствие, но крупная мужская ладонь не позволяла воспринимать картину всерьез.
— А потом, Алька, слышишь, — Пустозвонова встрепенулась и приподнялась на локте, — потом я у него взамен прощения попрошу в клубе сетевую структуру построить. В смысле, из членов клуба.
— Что? — взревела Алька. — Какую структуру?
— Ой, да ты что, не понимаешь? Я же из-за наших расследований столько убытков понесла. Ну, в смысле бизнеса. Забросила его совсем. А в клубе этом, ты же сама говорила, столько мужчин состоятельных! Нам как слово предоставят, как интересным людям, я и скажу: «Мол, я такая-то широко известная в узких кругах бизнесвумен. Занимаюсь сетевым маркетингом. И у вас появился уникальный шанс…».