Остапов прошелся по кабинету.
— Ну, — повернулся он к набычившейся Веревкиной, — как сие понимать?
— А вот так и понимать, что мне надо съездить в Толчино и там то ли уволиться, то ли отпуск взять. А как я в нормальном виде покажусь на вокзале? — спросила она, словно учительница у непонятливого ученика.
— Как? — спросил заинтригованный Остапов.
— А никак, — победно выкрикнула Алька. Марго за дверью заволновалась. — Меня-то убийцы видели обычную, а я замаскировалась под индианку и стала необычной. Они меня теперь ни за что не узнают, даже если караулят на вокзале.
Степан Аркадьевич усмехнулся.
— Ну тогда ясно, в таком образе тебя даже мама родная не узнает, если ты к ней появишься.
— У меня нет ни мамы, ни папы, так что пугать мне некого. Разве что Петра Вениаминовича Березкина, моего начальника в «Бахусе».
— Прости, я не знал, — смутился Остапов.
— Да ладно, — Алька махнула рукой, — это было давно, я уже родителей почти и не помню.
— Я вот зачем тебя позвал, — Остапов увел разговор от скользкой темы. — Я по поводу той баночки с лекарством, которую ты умыкнула у преступников.
Алька вся подалась вперед.
— Так вот, я ее отдал на экспертизу моему другу. На баночке написано «Онколайф»[6]. Это такой препарат, который выписывают онкологическим больным. На стадии, когда операции позади, и больной прошел курс химиотерапии, «Онколайф» зарекомендовал себя великолепно. Лекарство это достаточно новое, стоит серьезных денег, но люди его покупают. Кто где деньги берет: кому родственники помогают, а кто и последнее продает. Так вот, в этой баночке таблетки внешне абсолютно идентичны настоящему «Онколайфу». Но по составу это не он.
— А что? — шепотом спросила Алька.
Остапов взглянул на нее, не смог сдержать смешка и подумал: «Вот пригласи ее на поминки в таком виде, так она сорвет похороны, потому что все безутешные родственники умрут от смеха, глядя на нее».
— Эти таблетки включают что угодно, только не вещества из состава «Онколайфа».
— И что это значит? Что кто-то пропил курс «Онколайфа», у него собралось много баночек. Он их не выкинул — во всяком случае, я бы точно не выкинула — и приспособил их под другие таблетки. Да?
— Нет, Алевтина, я думаю, что дело обстояло несколько иначе. Кто-то, назовем его Икс, воспользовавшись тем, что это лекарство пользуется немалым спросом, наладил свой преступный бизнес. Вместо настоящего лекарства продает беднягам черти что.
Алька вскрикнула и обхватила лицо ладонями. За дверью раздался тихий стон.
— Да как же так можно?! А как они их продают, из-под полы, что ли? — Алевтина недоуменно покачала головой. — Так долго не наторгуешь. Да и покупатели могут насторожиться. А в поезде они везли много коробок этого лекарства, значит, торговля идет бойко.