Ванька шлепнул ладонью по столу.
— Что «бац»? — спросила Веревкина испуганно.
— «Бац» и все! Синдром хронической усталости заработала. Вот что!
— Да ну тебя, Огурцов, — с досадой махнула рукой Алевтина. — Пошли лучше в столовку, кофе попьем со сгущенкой и пряником. И сразу вся усталость пройдет.
Подхватив Алькин рюкзак, они отправились пить кофе, болтать и прощаться.
— Я понятия не имею, как ты собираешься разоблачать этих бандитов. Надо идти в полицию и все, дальше не твоего ума дело, — нервно прохаживаясь по своему кабинету, говорил друг Остапова Игорь Петрович Ласточкин. В руках он вертел баночку с поддельным «Онколайфом». — Тем более, что заключение о содержимом этого, с позволения сказать, «лекарства», у тебя на руках. Сода, мел, лимонная кислота и прочие пищевые компоненты.
Игорь Петрович когда-то работал в ФСБ, но после тяжелого ранения открыл свою охранную компанию.
Сам Остапов сидел в кресле, держал фужер, на дне которого плескалось вино, и рассматривал его на солнце. Вино было темно-рубинового цвета и маслянистой консистенции. Степан любил приходить к Игорю. У него в офисе было по-домашнему уютно. Никакой черно-белой гаммы, никакого стекла и хрома. Секретарь Игоря, Мария Ивановна Кудесникова была дамой пенсионного возраста. Созданный уют — ее рук дело. Она носила мягкие трикотажные костюмы и туфли на удобном устойчивом каблуке. Чай подавала в пузатом заварнике, накрытом сверху стеганой рукавичкой, чтобы подольше держалось тепло. И салфеточки, везде салфеточки.
— Честно говоря, я и не знаю, что делать. Самому вести расследование — это попахивает каким-то пижонством, — Остапов усмехнулся, — любительским детективом. Но согласись: что-то делать надо. Можно, конечно, отдать это все полиции и умыть руки. Успокоить себя, мол, сделал все, что мог. Хотя прекрасно понимаешь, что сделал не все. И у тысяч людей, которые могут поправиться после страшного диагноза, и у их родственников нет никаких шансов, если они будут продолжать тратить сумасшедшие деньги на эту подделку.
— Я понимаю, Степан, понимаю. Но ведь в полиции профессионалы, связи, им открыты любые двери. А что можешь ты?
— Да не знаю я, — Остапов осторожно поставил фужер с вином на край стола и поднялся. — Не знаю, но что-то делать надо.
— Надо, конечно. Я со своими бывшими коллегами переговорю, покумекаем. Остапов признательно пожал Ласточкину руку.
— Спасибо тебе, дружище. Очень обяжешь.
— Да я что ли не понимаю, — махнул рукой Игорь Петрович.
— Ну, бывай, до встречи в клубе, — попрощался с другом Остапов и с достоинством удалился.