— Точно, — Ванька глянул на Алевтину с восхищением. — Я бы сам ни в жисть не догадался. Пойду к Венику и скажу, как будто это я самостоятельно дотумкал. Ты не против? Или не говорить, а просто завтра раз — и принести ему выполненное задание? Вот он удивится. Думаю — похвалит.
— Да мне пофиг. Говори, не говори… Меня Веник в столицу завтра посылает. Говорит, что там «куча дел», — Алька растянула руки в стороны, передразнивая Петра Вениаминовича.
— Да, ездят они на тебе, а ты позволяешь, — сказал Огурцов с досадой. — На тебе весь план держится. Ты ж так товар втюхиваешь! А теперь еще и в командировку сплавляют в такую жару.
— Ой, Вань, не прибедняйся. Сам-то второй по объему продаж, да еще и графики всякие рисуешь. Я бы вот не смогла!
Иван подошел к Але и смущенно подергал ее за рукав майки.
— Может, смотаемся на озеро? А, Рёва?
Алевтину звали Рёвой всю ее сознательную жизнь. В школе, когда одноклассники щедро раздавали друг другу клички, Алькина фамилия была препарирована на составные части. И из Веревкиной она превратилась в Рёву.
На работе менеджеры были молодыми, смешливыми и острыми на язык. Полненькая Алевтина, неуклюжая и вечно жующая, была прекрасным объектом для того, чтобы поупражняться в остроумии. Как ее только не называли: и Тушка, и Вервь, и даже Зёма (за любовь Альки к творчеству Земфиры).
Она не обижалась и откликалась на любое придуманное для нее прозвище. Поэтому подшучивать стало неинтересно. А когда в «Бахус» зашел ее бывший одноклассник с криками: «Привет, Рёва», то эта кличка приклеилась к ней намертво.
— Какое озеро, Ванька? Я же говорю — дел куча! — отмахнулась от коллеги Алевтина.
— А я что? Я ж ничего, — расстроено проговорил Иван, плюхнулся на стул и снова уставился в монитор.
Алевтина положила командировочное удостоверение в прозрачный конверт, туда же отправился и договор. Его предстояло подписать с покупателем, пожелавшим, чтобы его менеджером была именно Веревкина.
Будучи несобранной и рассеянной в быту, на службе она была на удивление аккуратной. Все документы были разложены по папочкам, у каждой из которых было свое место, а в ящиках стола документы лежали такими ровными стопками, словно их хозяйка была занята исключительно выкладыванием бумажек.
И только на верхней полке творилось черт знает что, потому что ее содержимое относилось к другой, нерабочей, жизни. Чего там только не было: салфетки, жвачки, одноразовые стаканчики, сахар, сухарики, пакетики с кофе и множество других важных для нее вещей. Аля вытерла с лица огуречную маску. Положила документы в сумку, немного подумала и кинула следом помаду ядовито-морковного цвета, купленную по случаю на распродаже — все-таки завтра в столицу!