— Понятно, — с неприязнью протянула золовка умершей, — наслушались жалостливых рассказов этой шлюшки. А она вам рассказала, что мать ее из дома выгнала и за что именно? Небось про любовь-морковь наговорила… Так вот, не слушайте ее. Она давно по мужикам таскалась. Я брату своему, Борису, и намекала, и прямо говорила. Только он не хотел меня слушать. Ну а потом, когда все случилось, у него, слава богу, хватило ума выставить потаскушку за дверь. И мы уж думали, что больше она никогда на нашем горизонте не появится, да вот пару лет назад объявился сын мерзавки. Ну, я ему все и рассказала про его мать, а потом и бабка это подтвердила. Начал он таскаться к Евдокии, а она прямо души в нем не чаяла. Предупреждала я ее, что яблоко от яблоньки недалеко падает, только она меня не послушала. А вот теперь мы имеем то, что имеем.
— Но Наталья уверена, что Андрей бабушку не трогал, — начала было Алька.
— А что она еще должна сказать?! Она же его воспитала, наркомана, а теперь не верит, что он настолько «хорошо» воспитан, — и Анна хохотнула смехом гиены.
Поняв, что разговор опять уходит от интересующей их темы, Алевтина сделала вид, что абсолютно согласна с Анной, покивав сочувственно головой.
— Да вот ужас-то, растишь их, растишь, а они потом такое вытворяют. А мы с подругой сейчас места себе не находим. Что нам теперь делать-то? Кто нам лекарство доставать будет?
— Да какое лекарство, о чем вы? — Анна с досадой затушила сигарету.
— «Онколайф» мы покупали.
— Ну так в чем дело, идите к врачу, выписывайте рецепт, да покупайте, какая проблема? — Анна пожала плечами.
— Но ведь тот, аптечный, нереально дорогой! А нам Евдокия его гораздо дешевле продавала.
— Ну и почем, если не секрет? — спросила Анна, пристально глядя на Алевтину. Та смешалась:
— Ну, я не могу вам так прямо сказать, Евдокия просила не говорить.
— Так ведь теперь Евдокии нет, — голосом змея-искусителя проговорила Винникова.
— Но есть врач, Зотикова Елизавета Петровна. Это она из Белоруссии привозит, а там гораздо дешевле можно приобрести. Ну и продает, добрый человек. Не по себестоимости, конечно, но все равно цена хорошая. Только без Евдокии она ни с кем не разговаривает. И что теперь делать? Никаких денег не хватит, чтобы «Онколайф» по такой дороговизне покупать. Правда, Евдокия вроде говорила, если что, то можно через вас лекарство заказать.
Анна удивленно изогнула брови:
— Ерунда какая-то! Вы, дамы, что-то перепутали. Возможно, она имела в виду какую-то другую Анну.
— Может быть… Вы же, все-таки, родственница, вдруг что узнаете. Позвоните нам тогда, пожалуйста, мы вам будем очень признательны.