Она сама придет к нему.
— Или не затыкай… говори, ладно? Не позволяй мне задурить тебе голову… а потом оставь…
— Нет.
— Да, Оливия… не спорь.
Она затянула ремень очень туго. И надо бы напрячь запястья, тогда Ричард сможет избавиться от пут. Он ведь этого желает, верно?
Как смеет наглая девчонка связывать его.
Он жизнь ей спас.
А она… неблагодарная… ничего, Ричард как-нибудь да вывернется.
— Ты сама мне не поможешь. Ты вернешься в город. Отыщешь Тихона. И скажешь, что меня позвала проклятая гончая… что я под мороком… что безумен… и вы вернетесь. Здесь она до меня не доберется. А Тихон способен скинуть морок… это свойство альвинов…
— Перворожденные?
— Что?
— Альвины первыми пришли в мир… так я читала.
— Где?
— Не важно.
Она сидела рядом, на влажноватой траве. И гуль пристроился… плохо… или хорошо? Тварь смотрела с сочувствием. Она увела от гончей, теперь в этом не было сомнений. Но зачем? Не для того ли, чтобы сожрать тихо и… и ей позволено было обосноваться рядом с гробницей.
— Твоя зверюга…
Зверюга ткнулась широкой мордой в ладони, скользнул по пальцам шершавый язык…
— Убери ее, я нервничаю.
— Он ласковый, — Оливия погладила уродливую башку.
— Да уж… ласковый… если вдруг…
…от запаха крови гули дуреют. А Ричард, бестолочь, изрядно этой самой крови на землю выплеснул.
— Если вдруг увидишь, что с ним неладно… в моей сумке есть амулет. Развяжи руки, я покажу…
…правильно, пусть снимет ремень или хотя бы немного ослабит, и Ричард покажет.
…Ричард всем им покажет.
…девочки-бабочки.
Мотыльки.
Дети обрывают мотылькам крылья, а Ричард не ребенок… он придумает что-нибудь поинтересней… у него ведь есть инструмент… и он читал… много читал… из запретных книг тоже… к примеру, взять тот ритуал воззвания… Ричарду ведь хотелось бы провести его?
Жертва в круге.
Ритуальные пытки. И долгая-долгая смерть… сумел бы он задержать ее душу в теле на несколько часов, как должно? Если не получится с первой попытки, всегда останется вторая.
Главное, чтобы ремень отпустила.
— Нет, — неожиданно жестко сказала Оливия. И в шкуру своей твари впилась.
— Оливия. — Ричард изобразил улыбку. — Это же я… я понимаю, ты боишься, но я хочу лишь показать тебе правильный амулет… а потом снова затянем ремни…
Сомнение в глазах…
И глаза темные… скальпелем удаляли веки… мастера Империи многое с глазами умели делать. Разве Ричард не хотел бы научиться?
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
Нет, боялась я и до этого, но, наверное, сознание мое не готово было воспринять все всерьез. Храм. Боги. Артефакт. Кладбище и гуль, который лежал рядом, и присутствие его, как ни странно, успокаивало. Проклятая гончая воплощением ночных кошмаров… это все было — и в то же время было слишком фантастично, чтобы я поверила.