И Ричард, помахав рукой — Тихон не собирался покидать будку управления, указал влево, где от мощеной дороги отходила широкая вытоптанная полоса.
Октоколесер заурчал. А Ричард, подтянув штаны — опять сползают, все же одними пирогами жирка не наешь, шагнул к воротам. У него свои дела имеются.
— Господине, — один из стражников, совсем еще мальчишка, осмелился заступить дорогу. — А вы взаправду…
— Взаправду он, — одернул напарника второй, годами постарше, видом — посерьезней. — Господине некромант, а вы так приехали аль к градоправителю?
— Зачем мне к градоправителю?
— Ну так это… того… — Стражники переглянулись. — Вывертень у нас завелся.
— Что?
Вот только этой пакости не хватало.
— Вывертень, — сказал старший и шлем снял. Шлем был старым, тесноватым и жарким, в такой-то день. Редкие волосенки стража слиплись от пота, а лицо покраснело. Этак и удар хватит. — Уж пятерых тогось… и такая паскудина хитрая!
Младший только кивал.
Выходило… а хреново выходило. Очень хреново. Вывертень — тварь и вправду опасная.
Быстрая.
Хищная.
И разумная. А еще магически одаренная, чтоб его к Старым Богам.
Но редкая. Последний раз появление вывертня — именно вывертня, а не мелкой нечисти, которую за него принимали, — зафиксировано лет этак полсотни тому.
— Градоправитель в столицу нарочного посламши был… ждали вот, но чтоб так быстро… — Стражник глядел на Ричарда с восторгом, от которого становилось не по себе.
А к градоправителю идти придется. Кладбище кладбищем, а вывертень — Ричард все же надеялся, что произошла обычная ошибка, — дело серьезное. Сам он не остановится, но, наоборот, с каждой новой жертвой будет набираться наглости и, что хуже, сил.
— Где у вас тут… градоправитель? — со вздохом поинтересовался Ричард.
И был послан в нужном направлении.
Да, Ормс был захолустьем.
Тихим.
Мирным.
Узкие старые улочки, мощенные красным камнем. Узкие же домишки о редких окнах — памятью старому налогу на эти самые окна. Узкие балконы, соединившие вторые этажи. И сероватое белье, которое с этих балконов свисало. Плоские крыши. Кованые флюгера.
Голуби.
Собаки. Мальчишки, что, собравшись у старого фонтана, играли в ножички.
Площадь, одновременно и городская, и рыночная. Древний постамент, правда, памятника лишенный, но облюбованный выводком хорьков, которые на царящую внизу суету взирали с некоторым удивлением.
Ричард отмахнулся от лоточника, пытавшегося всучить «самые надежные амулеты». Переступил через коврик гадалки, стряхнул липкое проклятье, посланное в спину. Перехватил ловкие пальцы у кошеля.
— Не стоит, — сказал он мальчишке, который уже изготовился было заорать. — Прокляну.