Леди и Некромант (Демина) - страница 45

— Ты тискал эту потаскуху на глазах у всех, а мне показалось? — голос дамочки ввинчивался в череп. И Ричард в очередной раз мысленно поздравил себя с единственно верным решением избегать брачных уз.

— Мы лишь танцевали, Милия…

— Танцевали?! Это не танец, это срам…

— Это модно!

— Модный срам?! Тарис, ты… ты выставил себя на потеху! Боги милосердные… да весь город только теперь и говорит…

— Милия, все ведь танцевали…

— Но не уткнувшись носом в чужие сиськи…

— Я не виноват, что лайра Фицжеральд столь… высока…

— И сисяста!

— В этом я тоже не виноват.

Ричард остановился.

На втором этаже было не менее неуютно, чем на первом. Узкий коридор. Сумрак. И огромные портреты в тяжелых рамах. Благородные лойры. И не менее благородные лайры, чья изысканная красота несла в себе отпечаток старой крови.

Интересно…

— Боги видят, я была терпелива, Тарис. Я старалась не замечать взглядов, которые ты бросал на других женщин. Я не верила сплетням…

— Милия…

Ричард двинулся на голоса.

Идти пришлось недалеко. Дверь была не просто приоткрыта, но распахнута настежь.

— …я убеждала себя, что они завидуют. Злословят.

— Так и есть!

Комната.

Не сказать чтобы большая, но и не маленькая. Потолок в тех же завитушках, которые от времени пожелтели. Жерло камина, по летнему времени забитого сухими цветами. Каминная решетка.

Ковер.

Стены, обитые полосатой тканью. И, судя по разводам, обиты они были давно.

— Я ведь любила тебя! И ради этой любви пошла против отцовской воли…

Стол.

Стулья. На одном восседает дама неясного возраста, но внушительной стати. Она то ли бледна, то ли напудрена сверх меры. И бледность эту подчеркивают что рыжие волосы, уложенные в прическу-башню, что темно-зеленое атласное платье.

Поза дамы страдающая. Одна рука отставлена. Другая — прижата к высокому челу. К отставленной ручке припал мужчина. Невысокий. Пухлый.

— …я снизошла…

— Милия…

Круглощек. Лысоват. Но лысину стыдливо прячет под реденькими волосами. В хвост их собрал по столичной моде десятилетней давности. Бант нацепил. Смешно смотреть. И сам он, раззолоченный, что кубок драгоценный, смешон.

— Кем ты был? — в руке благородной лайры развернулось крыло веера. — Всего-навсего купцом! Им бы и остался, если бы не мой батюшка… а ты, неблагодарный…

— Я благодарный! — взвился градоправитель, к ручке припадая с поцелуем. — Милия, я тебе не изменял! Я бы… я бы никогда…

— …он тебя в люди вывел!

Ричард постучал в дверь.

— Доброго дня, уважаемые…

Захлопнулся веер.

Приподнялись рыжие брови, а на лице бледном появилось выражение брезгливости и, пожалуй, легкого недоумения. Мол, как получилось, что ее, благородную лайру, прервали.