Как-нибудь… здесь до города километров пять, а у меня башмаки имеются. Когда страх отступил, вернулось то странное чувство, которое влекло меня вперед, к кладбищу, благо в стене обнаружились ворота. Ну как ворота, калиточка… скромная такая, повозка точно бы не прошла. А вот человек — вполне. За калиткой же меня встречали.
Собака.
То есть в первое мгновенье я подумала, что это собака. Крупная весьма собака.
— Привет.
Собак я не боялась. Я бы даже не отказалась завести щенка, пусть и не овчарку — мечта моего детства, но небольшого мопса или же йорка… хотя нет, йорки мне как порода не нравились категорически.
Зверь наклонил голову.
Нет, все-таки не собака… или местные псы выглядят вот так? Крупная голова с огромными ушами. Левое стояло торчком, правое, драное, накренилось, прикрывая желтый глаз. Вытянутую пасть украшали старые шрамы. Розовый пятачок носа подергивался.
Изо рта свисал длинный язык лилового цвета.
А с языка протянулись нити слюны.
— Ты меня пропустишь?
Собака не проявляла признаков агрессии. Но стоило мне коснуться калитки, она вскочила. Надо же… короткая шея, бочкообразная грудь, как у бульдога, и кривоватые передние лапы.
— Пропустишь…
Шелохнулся обрубок — огрызок? — хвоста.
И тварь заскулила.
— Ты местному сторожу принадлежишь, верно?
Я решилась и толкнула калитку. Возможно, это было глупо. Наверняка это было глупо, но мне нужно было внутрь.
Я даже знала, куда именно.
К темному мрачному строению, которое возвышалось над древними могилами.
— Конечно… кому же еще…
Собака посторонилась и заскулила. Тело ее, нелепое все-таки — дворняга наверняка, покрывала короткая жесткая шерсть. На груди и животе виднелись подпалины, на спине шерсть темнела и поднималась узким жестким гребнем.
— Извини, дорогая, еды у меня с собой нет…
Собака вздохнула, но с дорожки соступила. Не без опасения, но я прошла мимо. Она лишь потянула носом и, испустив тяжкий вздох, совершенно человеческий, заковыляла следом, умудряясь прихрамывать сразу на четыре лапы.
— А хозяин твой где?
Я говорила, потому что молчать было страшно.
Очень страшно.
На кладбище царила звенящая тишина. Нет, на погостах в принципе обычно не очень шумно, но нынешний… звона комаров и то не слышно. И птиц. И вообще, кажется, здесь звуков — мое дыхание, шелест гравия под ногами и собачьи причитания.
— Ты тут человека не встречала?
Левое ухо поднялось.
— Некроманта?
Собака села и нахмурилась.
— Такого… знаешь, невоспитанного? Нет? Он, наверное, в храме… полез сюда… зачем? Извини, я не знаю…
Чувство, тянувшее меня к храму, не ослабло. Скорее уж изменилось, и теперь я знала, что нахожусь там, где мне надлежит быть.