Пробуем снова. Итак, меня отметаем потому, что я точно знаю: у меня романа со Снеговым нет. Анну Федоровну — хотя бы по возрастному показателю. Оленька — женщина, счастливая в семейной жизни, к тому же объединенная со Снеговым многолетней дружбой. Суровой мужской дружбой. Нельзя считать эти обстоятельства неодолимой стеной, но… шансов мало. Мари? Если бы это была она, все давно бы обо всем знали. Мари — не такой человек, чтобы скрытничать и хоть что-нибудь таить в себе… А вот Анечка именно такой. Что мы знаем об Анечке? Практически ничего… Интересно… Наверное, и правда стоит присмотреться. Хотя если за два года ничего не высмотрела…
Кстати, не исключено, что я снова иду неправильным путем. Кассандра Антониновна может неплохо знать собственного сына, но исходит ли она хоть из чего-то помимо этого? Вся «интрига» может замыкаться на нем. То есть не исключено, что он действительно в кого-то влюблен, но совершенно безответно. Тогда Оленьку и Мари в список придется вернуть. А вот меня — не придется, ибо я и Снегов — две вещи несовместные. Вернее, Снегов и я… Неожиданно остро царапнуло сожаление.
Ну вот наконец и метро. Домой.
Теперь — по привычному маршруту: в душ, затем в И-нет. Там (не в душе, естественно) меня поджидал Профессор. Мы успели как следует пообщаться — когда он вдруг начал говорить весьма неожиданные вещи…
ПРОФЕССОР: Да, кстати. Знаете, Тикки, есть такой город — Питер. Он как шкатулка с драгоценностями — но я не перестаю удивляться тому, как он умеет прятать в потайных ящичках главные, неброские свои сокровища. Возможно, не каждый увидит их и оценит по достоинству. Для меня же они бесценны. Есть, например, такое место — Лермонтовский проспект. Там на углу, чуть не доходя до улицы Декабристов, среди невысоких домиков стоит Большая хоральная синагога. Удивительное здание, производящее совершенно грандиозное, предполетное впечатление — легкость и мощь! Плавные линии, ажурная резьба, предельная соразмерность. И все это совершенно незаметно, пока не встанешь лицом к лицу — со всех иных сторон эта жемчужина заслонена маленькими домиками. Колдовство!
ПРОФЕССОР: Или вот, тоже например, есть такой старый, обжитой район — Заневский проспект и его окрестности. Там, среди давно привычных деталей городского пейзажа, среди прочно пустивших корни панельных домиков, незаметно течет маленькая, местами заросшая ивами и камышом речка Оккервиль…
.
ПРОФЕССОР: Что же вы молчите?
ТУУ-ТИККИ: Боюсь потревожить тишину.
ПРОФЕССОР: Это прекрасно! В таком случае я продолжу… Впрочем, продолжать можно бесконечно. Даже окраины этого удивительного города полны очарования — не говоря о пригородах. Поэтому мой вам совет, Тикки: если вам случится побывать в Питере — не покупайте путеводителей и не ходите маршрутами, а закройте глаза, вслушайтесь и ступайте туда, куда позовет вас сердце. Или просто идите наугад.