Путешествие наше закончилось в небольшой деревушке. Я бы может даже смогла ее опознать, если бы мне дали возможность осмотреться. Но мы пронесли по ней так, словно за нами гналась смерть. Что вполне вероятно. Остановились мы во дворе скромного ладного домика. Нам навстречу выскочил крепкий мужичок с неряшливой бородой. Он поймал поводья лошади, попутно кланяясь и называя моего похитителя "высокоблагородием".
Всадник спешился и стянул с лошади меня. Схватив за локоть, потащил за собой в дом. Мы миновали сени и зашли в светлую горницу. Женщина, что тут была, поспешно поклонилась и выскочила наружу. Мы остались вдвоем. Похититель рывком стащил перчатки и, повернувшись ко мне спиной, расстегнул плащ. Движения резкие, порывистые. Плащ был отброшен в сторону, и он повернулся ко мне. Я пораженно отступила назад.
— Милорд Долиан? Вы? — вырвалось у меня.
Это был он, черноволосый и голубоглазый. Он резко шагнул ко мне и, подхватив руками под локти, притянул к себе и поцеловал. Жадно, жарко, порывисто, словно оглодавший путник. Меня никто никогда не целовал, и меньше всего я ожидала, что поцелуют меня именно сейчас. Пришла в себя от шока, когда ощутила чужой язык на своем языке. Я испугалась и стала вырываться. Он словно не замечал этого. Меня обхватили обеими руками, одна из его ладоней легла на мой затылок. Остановился он только, когда я пнула его в голень. На прощание он укусил меня за нижнюю губу. Она тут же заныла.
— Пустите меня! — потребовала я. — Что вообще вы делаете?! Вы напали на мою охрану и украли меня! Вы понимаете, какие у вас теперь проблемы?!
Он рассмеялся и сжал меня в своих объятиях. Я опешила. Я никогда не видела раньше с его стороны таких проявлений эмоций. Он всегда был очень сдержанным.
— Милая моя девочка, — проникновенно прошептал он, прижимаясь лбом к моему лбу, — у меня не будет проблем.
Его дыхание опалило мои губы. Женским чутьем, которое раньше у меня дремало, я поняла, что он очень хочет еще раз меня поцеловать. Его взгляд был голодным, жарким и… каким-то нескромным. Что ему надо? Опасения за свою честь меня раньше редко посещали. Впервые это чувство пришло ко мне на озере, когда я голая лежала под наагасахом.
— Что вы имеете в виду? — спросила я. — И не смейте меня больше целовать, — требование вышло откровенно жалкое, словно я просила. — У меня есть жених, за которого я скоро выйду замуж.
Что-то ему не понравилось. Наверное, последняя фраза. На лбу у него появилась недовольная морщинка, а уголки губ скривились. Он отпустил меня. Я тут же отошла еще на пару шагов.